The “Russian” Civil Wars, 1916–1926: Ten Years That Shook the World

Еще одним следствием всего этого было то, что если объединение с Деникиным признавалось ненужным, то открывались другие возможности для определения стратегического веса и направления наступления Колчака. Очевидно, что, если объединение с Деникиным не потребуется, оно не будет направлено на юг. Но и не на север - направление, за которое выступал маловероятный союз генерала Нокса (который предполагал двигаться от Перми через Котлас на Вологду, где можно было бы соединиться с союзными войсками на севере России), генерала Гайды (который предвидел дальнейшие лавры для своей Сибирской армии, если уклон будет сделан на наступление из его трофейного города Перми) и недавно возвысившегося генерала Лебедева. Действительно, по словам одного язвительного наблюдателя омской сцены, главной причиной того, что Ставка Колчака отдавала предпочтение северному направлению, "была возможность избежать союза с Деникиным, потому что младенцы, занимающие руководящие посты [в Омске], боятся, что в случае объединения войск Колчака с войсками Деникина их заменят более старшие и опытные специалисты". Возможно, здесь сыграли свою роль и личные факторы: прямолинейный Нокс, считавший, что знает о русской армии больше, чем большинство русских (а после почти десятилетнего пребывания в стране он вполне мог это сделать), и напористый Гайда (вступивший в мировую войну фельдшером в австрийской армии) явно раздражали Колчака. Но самое главное, опять же, заключалось в том, что для того, чтобы произвести впечатление на союзников, срочно требовалась какая-то победа в кратчайшие сроки. Поэтому наступление Колчака должно было быть общим, по всему фронту, с тем уклоном, который был в пользу центра, и оттеснением через Уфу к средней Волге и наиболее прямому пути на Москву.

Боевой порядок войск Колчака в начале марта 1919 года состоял из, с севера на юг: Сибирская армия Гайды численностью около 45 000 человек (при поддержке Сибирской флотилии в верховьях Камы) со штабом в Екатеринбурге; Западная армия генерала М. В. Ханжина численностью 42 000 человек, базировавшаяся на Челябинск, которая по мере продвижения наступления должна была быть усилена новым корпусом под командованием полковника В.О. Каппеля; Южная армейская группа атамана Дутова (с мая 1919 года - Южная армия численностью около 25 000 человек под командованием генерала Г. А. Белова). К югу от группы Дутова-Белова были растянуты войска Оренбургского и Уральского казачества, насчитывавшие еще 20 000 бойцов, которые были задержаны до занятия красными Оренбурга, но крайний левый фланг которых выдавался вперед почти до берегов нижней Волги. На Восточном фронте красных (опять же с севера на юг) им противостояло около 120 000 бойцов 3-й, 2-й, 5-й, 1-й и 4-й красных армий, которые были численно слабее, но имели гораздо больше артиллерии, были усилены Волжско-Камской военной флотилией, могли вызвать из советского центра гораздо больше резервов и имели союзника в лице войск Туркестанской АССР (сосредоточенных на Актюбинском фронте и продвигавшихся на север вдоль железной дороги к Оренбургу). Возможно, имело значение и то, что из главных командиров Колчака во время наступления только Ханжин был полным генералом, но только самого последнего выпуска марта 1919 года: Гайда имел чин генерал-лейтенанта (с января 1919 года), но всего восемнадцатью месяцами ранее мог похвастаться лишь чином капитана Черногорской армии, присвоенным ему в 1915 году; Дутов имел чин генерал-майора, но в 1917 году командовал лишь полком (хотя и с некоторыми отличиями); Белов получил чин генерал-майора лишь 15 августа 1918 года; а незадачливый Лебедев был произведен Колчаком в генерал-майоры только в январе 1919 года. Конечно, введение новой крови в командный состав не обязательно было плохим делом, и некоторые из этих людей были проверенными талантами - Гайда, например, сильно отличился в Зборовском сражении (1-2 июля 1917 года) против австрийцев, а в качестве командующего Восточной группой Чехословацкого легиона совершил чудеса при очищении Омска от большевиков, Но время покажет, что они не обязательно были лучшей новой кровью, которую могли предложить сибирские войска, и что командиры, которых Колчак игнорировал из-за их предыдущих связей с Комучем (в частности, полковник В.О. Каппель), возможно, были бы более мудрым выбором для руководства наступлением.