The Symmetrical Transit (ЛП)

– Я думала, ты сказал, что ты взрослый, Малфой. И не вижу тут никакой связи со зрелостью, когда за нами охотятся Пожиратели Смерти, мы сами ищем крестраж…

– Ты самая большая зануда, которую я когда-либо встречал в своей жизни.

– …грабить людей, и всё в таком духе. И вот ты с украденными деньгами…

– В. Своей. Жизни.

– …напиваешься в пабе!

– Когда-либо.

– Да ты хоть слушаешь меня? – Гермиона выпрямилась, чтобы он понял, насколько серьезной была ситуация.

Малфой что-то проворчал и потянул вверх рубашку. Гермиона невольно пискнула: последнее, чего она от него ждала, так это того, что он начнет раздеваться. В этом не было ничего особенного – она видела многих мужчин с обнаженным торсом. Но это же был Малфой, к тому же, это было неожиданно и… и… Малфой! Да если бы он бросился на нее в попытке убить, это было бы вероятнее, чем раздевание у нее на глазах.

Он замер, услышав ее возню: воротник все еще охватывал голову, ткань рубашки собралась складками у локтей, а светлые волосы торчали в разные стороны. Бросив на Гермиону странный взгляд, Малфой рассмеялся. Смеялся над ней. Она сообразила, что ее лицо, должно быть, искажено идиотской гримасой, и тут же взяла себя в руки.

Малфой стянул с себя рубашку, – мышцы напряглись и упруго перекатились под кожей, – и отшвырнул ее за спину. Гермиона не могла заставить себя отвернуться. В конце концов, она была девушкой, к тому же достаточно любопытной. И если уж она провела столько времени, разглядывая его странные пальцы, – а ведь у нее никогда не было такого фетиша, – то конечно же могла позволить себе бросить взгляд и на его грудь, раз уж вышло, что именно такой тип мужчин ей и нравился. В чем, естественно, Гермиона бы никогда не призналась. Но, учитывая самовлюбленность Малфоя, вряд ли он не осознавал собственной привлекательности. Так что свой интерес надо было держать в секрете.

В принципе, его тело не особо впечатляло. Почти как у Гарри. Который был Гермионе вроде брата. И уж точно от этого зрелища не захватывало дух. На самом деле, было противно. Да, очень противно. Такому придурку нечем гордиться. Нет в нем ничего хорошего.

Поэтому Гермиона заставила себя отвести глаза, одарив напоследок Малфоя самым пренебрежительным взглядом, но гаденыш так и не перестал ухмыляться. И это сбивало с толку. Господи, да он не мог так поступить! Не должно быть никаких сюрпризов. Она же ненавидела сюрпризы. Малфой был раздражающим, злым, мрачным и одетым. Всегда одетым. Так и должно было оставаться.

– Должен признать, на меня реагировали гораздо лучше, – он сунул ноги под одеяло, и Гермиона была просто счастлива, что хоть брюки не последовали за рубашкой.

– Тебе врали ради твоих денег.

– Думаешь, на меня могут клюнуть только проститутки?

– Нет, но думаю, что вели они себя именно так.

Он издал звук, который одинаково мог быть признаком и злости, и веселья.

– Мое тело волнует тебя, Грейнджер? Страшно оказаться рядом с живым полуголым мужчиной? Все не так, как в книжках, да? Мне…

– Уверяю тебя, и в книгах, и в жизни я встречала зрелище получше, Малфой. Так что можешь не волноваться – ты омерзителен, но когда я выключу свет, уверена, мой желудок придет в норму.

Малфой промолчал, и Гермиона внутренне возликовала. Он смерил ее взглядом, словно собирался что-то ответить, но либо не захотел, либо не знал, что сказать.

А затем, продолжая пристально на нее смотреть, провел ладонью по груди и животу, будто это было в порядке вещей! Но Гермиона никогда прежде за ним такого не замечала. И когда увидела, как его рука скользнула к поясу брюк, тут же резко подняла глаза.

– Если ты находишь меня омерзительным, тебе стоит выключить свет прямо сейчас.

– Ты что, серьезно? – она почти взвизгнула, но Малфой даже не вздрогнул.

– Оставь свет гореть и узнаешь сама.

– Ты же не… собираешься этим заниматься, пока я нахожусь в комнате!

– Грейнджер, прошло две недели, а я мужчина. И уже делал это несколько раз, пока ты спала.

Она ошарашенно таращилась на него, и он снова рассмеялся, отвернувшись.

– Малфой…

– Хоть мне и нравится мысль, что ты будешь беситься следующие пятнадцать минут, мне не очень хочется слушать твое верещание. Это как гвоздем по стеклу, понимаешь, о чем я?

– Да мне плевать, хочешь ты меня слушать или нет! Я не…

– Ладно. Тогда можешь поговорить о чем-нибудь другом? Расскажи мне что-нибудь неприличное. В деталях. Ты же уже не девственница? Хотя… хорошо, расскажи мне, о чем ты читала…

– Малфой!

– Что? Мне нужно что-то представить, Грейнджер. Что-то…

– Заткнись! Я не… буду ничего тебе рассказывать. Детали, картинки, да что угодно. И моя половая жизнь – вообще не твоего ума дело! Я… – она покраснела до корней волос.

– Ты невозможна.

– Что? Я…

– Дразнить тебя весело, но ты просто невыносима. Я устал. И собираюсь спать. Это? Я делаю так перед сном. Каждую ночь. Глажу свой живот. Не дрочу. Так что успокойся, пока не перебудила тут всех или случайно не сгорела от ханжеского негодования.