Читаем The Trading Game: A Confession полностью

А потом, поскольку тогда было еще очень рано, темно и холодно, особенно зимой, я ложился спать, а папа был на работе. И я не видел его до позднего вечера, или, по крайней мере, мне, тогда еще маленькому ребенку, казалось, что вечер очень поздний, и он всегда был уставшим, но, несмотря на усталость, всегда был приветлив.

И я подумал о том, что все эти годы он делал это, просыпался рано, садился на утренний поезд, ехал в темноте, в холоде, возвращался поздно, в темноте, в холоде. Ради нас. Ради меня, наверное. Ради чего? Двадцать тысяч фунтов в год?

И вот я, маленький, в тени небоскребов, выросших вокруг меня в детстве, сижу, скрестив ноги, без куртки и шарфа, в маленьком треугольнике света, на маленьком квадрате травы, мне только что исполнилось двадцать три года, и я только что получил триста девяносто пять тысяч фунтов.

Что это может означать?

Я немного посидел там, на холоде, и успокоился. И подумал о других отцах. Я подумал об Ибране Хане, с которым я учился в начальной школе, его отец был инвалидом, у него не было своей спальни, и он спал на диване в передней комнате, чтобы не подниматься по лестнице, но все они были очень добры ко мне. Они давали мне слишком острую еду, чтобы я мог ее есть, и давали слишком острый чай, чтобы я мог его пить. Почему я не поддерживала с ним связь? Где они сейчас? И я подумал о другом мальчике по имени Муззамил, который приехал из Пакистана, когда нам было всего семь или восемь лет, и он не говорил по-английски, а все игровое время и время обеда проводил, бесконечно бегая вокруг нас и делая кульбиты и выкрикивая единственное слово, которое он мог сказать, чтобы мы поняли, - это его собственное имя. "Муззамил! Муззамил! Муззамил!"

Что все это может означать?

Следующей мыслью было: "Что же мне теперь делать?

И после этого я подумал, а что же заработали остальные? Если я заработал 395 000 фунтов на двенадцати миллионах долларов, то сколько заработал Хонг на своих семидесяти? Сколько заработал Руперт в предыдущем году, имея восемьдесят миллионов долларов? Сколько заработал Билл на ста миллионах долларов два года подряд?

А как же кредитные трейдеры в розовых рубашках с монограммами, которые взорвали мир? Что они заработали, прежде чем взорвать мир?

А потом я подумал: Так легко было заработать двенадцать миллионов долларов. Я могу заработать двадцать. Я могу заработать пятьдесят. А может, и сто. Я был умнее Руперта. Я был умнее Джей-Би. Я знал это. Может быть, я не был так умен, как Билл, но если я по-настоящему вложусь в это дело, то смогу его достичь. Я определенно был умнее кредитных парней в розовых рубашках. Я мог заработать больше.

И что бы это значило, если бы я смог заработать пятьдесят? Может быть, мне заплатили бы два миллиона фунтов. Что бы я мог сделать с двумя миллионами фунтов? А что ты не можешь сделать? Вы можете сделать что угодно. Вы можете уйти на пенсию. Ты можешь быть свободным. Ты мог бы быть сам себе хозяином. Построить дом в Северной Калифорнии, может быть. Ты мог бы уплыть в Чили. Может быть. Где находится Чили ? Может быть, я смогу это сделать. Нет, не может быть, я знаю, что смогу! Почему парни в розовых рубашках и Руперты должны быть миллионерами, а не Ибраны и Муззамилы, и не я? Почему не я? Я не хуже их. Я лучше их. Мы все лучше их. И я лучше их всех. Я лучший. Я могу быть лучшим.

И я думаю, что там, под тем холодным январским солнцем, что-то во мне изменилось, и моя карьера изменилась, и это уже не была карьера. С тех пор это было ограбление банка.

 

Часть третья. ИДИ ДОМОЙ И СПРОСИ СВОЮ МАМУ.

1

В тот день я не хотел ехать домой, не знаю точно, почему. Поэтому я написала своей подруге и спросила, могу ли я остаться у нее, а сама отправилась по Юбилейной линии на северо-запад Лондона.

В ту ночь было холодно, одна из тех морозных лондонских ночей, когда над тобой нет облаков, и ты можешь хоть раз увидеть пару звезд и почувствовать, насколько холодна Вселенная.

Я ничего не делал, как только приехал туда, я словно не мог пошевелиться. Я просто лежал на ее кровати в крошечной квартирке. Она подрабатывала, рисуя вручную эскизы для футболок, чтобы заработать деньги на оплату счетов, пока изучала моду, и все старые рисунки она развесила по стенам. Там были и скелеты лошадей, и скелеты оленей, и другие безымянные скелеты, а я лежал и считал скелеты, пока крошечный вращающийся портативный обогреватель отбрасывал на них теплые, танцующие, оранжевые тени, а она ступала холодными босыми ногами по деревянному полу, готовя ужин для нас обоих.

Мы уже говорили о дне премии, и она знала, что я с нетерпением жду этого дня. Она сказала, что мне не нужно рассказывать ей, как много всего получилось, и пока мы сидели и ели за ее крошечным столиком, где швейные машинки, обрывки тканей и платья были сдвинуты в сторону, она и не подозревала, как я это ценю. Не думаю, что она понимала, почему я был таким тихим. Думаю, я тоже не понимала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых людей Украины
100 знаменитых людей Украины

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Валентина Марковна Скляренко , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Н. Харченко

Биографии и Мемуары
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии