The Trading Game: A Confession

Конечно, помимо вопроса о том, как я смог это сделать, есть еще вопрос: как все мы смогли это сделать? Почему нам всем было позволено совершать одни и те же огромные сделки и зарабатывать так много денег? Не было ли риска, что, если мы все будем совершать одинаковые сделки, все пойдет ужасно плохо?

Только в середине 2009 года мне пришло в голову задать этот вопрос Билли, и он рассказал мне, что в самом начале кризиса Калеб обратился к большим боссам - не только к Слизняку, но и к боссу Слизняка, и к боссу босса Слизняка - и добился особого разрешения на то, чтобы мы все занимались одной и той же торговлей. Билли говорил, что если торговля приносит прибыль, то зарабатываем мы все - Билли, я, Чак, Слизняк, босс Слизняка, все до единого. Черт, даже генеральный директор получал зарплату от нашего PnL. Если бы все пошло не так, вся банковская система взорвалась бы, и мы все потеряли бы работу, так что кого это волновало. Вот почему это было разрешено. Рыба гниет с головы вниз, я думаю.

Я посмотрел на Чака и подумал, не является ли то, что делает Чак, и то, что делаем мы все, чем-то неправильным. Чак улыбался и кивал, ни на кого не обращая внимания, как всегда. Он только что высыпал на свой стол из ящика огромную кучу мелочи. Он пересчитывал отдельные монеты и раскладывал их по стопкам.

 

-

Вы могли бы подумать, что получение моих первых двенадцати миллионов долларов стало бы для меня важным событием, которое я бы запомнил. Можно подумать, что у меня в голове возникнет четкий образ великого судьбоносного момента. Что-то, чем я дорожу по сей день.

В действительности же все происходит медленно, понемногу, по степеням.

Чтобы заработать эти двенадцать миллионов долларов, мне потребовалось более шести месяцев. Это всего два миллиона долларов в месяц. А сколько же тогда? Сто тысяч долларов в день? Немного меньше?

И так оно и было на самом деле, капало каждый день, сто тысяч долларов здесь, сто тысяч долларов там. Может быть, только пятьдесят тысяч долларов в один день.

А что я делал в это время? Что я помню о том времени?

Знаете, цифры обладают силой. Цифры могут загипнотизировать вас. И я помню, как каждый день по кругу ходила таблица с именем каждого и его номером. А мой номер медленно поднимался вверх. Один миллион долларов. Два миллиона долларов.

Однажды поздно вечером, в выходной день, я увидел машину своего лучшего друга, маленький серебристый Peugeot 106, остановившуюся на светофоре в Шордиче, я подбежал и начал стучать в окно, а когда окно откинулось, там было лицо девушки, смотревшее прямо на меня, с большими губами бантиком и короткими черными волосами, и это было самое прекрасное, что я когда-либо видел, и она стала моей первой серьезной девушкой.

Три миллиона долларов. Четыре миллиона долларов.

Однажды Гордон Браун говорил в парламенте о том, что нужно обложить банки налогом, и когда это произошло, у меня защемило сердце, но я оглянулся на Билли, он тряс Джей Би за плечи, и они оба смеялись, и Большой Чак тоже смеялся, и хотя я не очень понимал, что происходит, я сделал большой вдох и выдохнул все это. Все будет хорошо.

Пять миллионов долларов. Пять с половиной миллионов долларов.

Она жила на северо-западе Лондона, поэтому мне нужна была машина, чтобы добраться до нее, а моему другу нужно было 750 фунтов, потому что он изучал дизайн одежды в Central Saint Martins и ему нужно было купить манекен со складными плечами, поэтому я дал ему 710 фунтов на его Peugeot, а остальное он занял у своей мамы.

Шесть миллионов долларов, семь миллионов долларов.

Гарри жил в Эссексе, со своим отцом, но когда у меня было время, я приезжала за ним, и мы шли в спортзал, я спрашивала, как продвигается его работа, и он отвечал, что очень хорошо, и я спрашивала, как идут дела у его отца, и он отвечал, что все в порядке.

Восемь миллионов долларов, девять миллионов долларов.

Каждые выходные я приезжал в ее крошечную однокомнатную квартиру на северо-западе Лондона и оставался там на все выходные, а стены были увешаны нарисованными от руки изображениями скелетов оленей, пол завален кусками материи и одежды, а когда наступила зима, она отказалась включать отопление, потому что, по ее словам, это слишком дорого и она может сэкономить таким образом.

Десять миллионов долларов. Одиннадцать миллионов долларов.

Мой отец по-прежнему смотрел Sky Sports по вечерам и в выходные, но это было нормально, потому что я все равно не часто бывал дома. Мои друзья не могли найти работу из-за финансового кризиса, поэтому, когда я был свободен, я просто тусовался с ними, играл в PlayStation и отпускал шуточки.

Двенадцать миллионов долларов.

Работа выполнена.

Только после десяти миллионов долларов я перестал смотреть вверх. К тому времени был уже конец ноября.

Зима - странное время для трейдера. Холодно и темно, когда вы приезжаете, и холодно и темно, когда вы уезжаете.