The Trading Game: A Confession

На следующей странице был еще один двухстраничный разворот с изображением женщины в бикини. Я посмотрела на Чака с его шевелящимися бровями, и он сказал: "Мммм, да. Это очень мило".

И я сказал: "Да, это здорово".

И я слегка кивнул.

Это продолжалось очень долго, гораздо дольше, чем можно было бы разумно объяснить. Я не совсем понимал, что происходит, но, наверное, на третьем или четвертом бикини до меня дошло, что это действительно должно быть правдой, что Чак - новый глава стола. Другого объяснения быть не могло. Это чувство утвердилось с большей уверенностью по мере того, как мы просматривали журнал.

В конце концов мы закончили со всеми бикини, и Чак свернул журнал и засунул его в карман брюк. Затем он перестал улыбаться и многозначительно посмотрел вдаль, словно теперь, когда знакомство закончилось, он мог наконец приступить к делу.

"Так чем же ты занимаешься на столе?"

Я посмотрел Чаку в лицо, а Чак посмотрел на меня, и вдруг оказалось, что Чак выглядит очень молодо.

Было просто немыслимо, чтобы Чак, которому через неделю предстояло занять место за столом STIRT, не знал, в чем, собственно, заключается моя работа. А разве это не так? Или была?

Я пристально посмотрел ему в лицо, пытаясь понять, что это за человек. Что он здесь делает? Был ли это блеф?

Поскольку Калеб был трейдером по швейцарскому франку, я предполагал, что новый босс возьмет на себя эту роль, а меня оставят скромным трейдером по киви и прикрытием для Билла. Конечно, Чак знал, что это моя работа. Или знал?

Я продолжал смотреть на него. Это была игра? Он был не в курсе? Я пыталась прочесть это на его лице. Наверное, я смотрела на него дольше, чем следовало, потому что через некоторое время он снова начал улыбаться. На его лицо вернулась эта большая, широкая, озорная, детская ухмылка, а потом, когда он улыбнулся мне, я тоже начал улыбаться и сказал ему: "Я - торговец швейцарскими франками, Чак. Я торгую швейцарскими франками".

А Чак продолжал улыбаться и начал глубокомысленно кивать, а потом медленно поднялся с кресла, и все время, пока он это делал, смотрел на меня и кивал. Затем он облокотился на боковую стенку кресла и начал катить его за собой, а когда уходил, обернулся ко мне в последний раз и сказал: "Было очень приятно познакомиться с вами, Гэри. Я с нетерпением жду возможности поработать с вами".

А потом Чак ушел, и я снова осталась одна на столе, сидела и думала о том, что только что произошло.

А потом я переключился на парня по имени Морли, который был моим любимым швейцарским брокером, и начал выкрикивать его имя: "Морли! Морли! Ты еще здесь?"

Я щелкнул выключателем, и немного погодя кокни Морли пропел мне в ответ: "Ты в порядке, Гал? Что ты здесь делаешь?"

"Не волнуйся об этом, приятель, послушай, как ты думаешь, сможешь ли ты достать мне годовой кредит? Я хочу одолжить доллары США".

"Ну, все уже разошлись по домам, но я могу привезти тебе немного из Нью-Йорка. Сколько ты хочешь?"

"Я хочу сделать около ярда".

Ярд - это миллиард долларов.

И я сделал это. Я стал трейдером по швейцарскому франку. И я совершил сделку номер один с листа, который я написал.

И к концу года она принесла мне чуть больше двенадцати миллионов долларов.

Именно это я и написал на листе.

 

8

Никто еще не зарабатывал десять миллионов долларов в первый год своей работы. Они сказали мне об этом, как только дело было сделано.

Тогда, наверное, возникает вопрос: почему именно я был первым?

Я бы хотел сказать, что это из-за моего ума или, может быть, потому, что я был храбрым.

Ни у кого еще не хватало наглости устраивать такие крупные сделки в столь юном возрасте.

Правда в том, что это были не главные причины, хотя я полагаю, что они сыграли свою роль. В тот год я заработал столько денег по двум основным причинам: это было легко, и это было разрешено.

Это было легко, потому что все так делали. Все до сих пор занимаются той же самой торговлей. Давать доллары в долг на длительный срок под 2% и брать их обратно, каждый день, бесплатно.

И это было позволено, я полагаю, по той же причине. Потому что все вокруг меня делали это, причем в гораздо больших масштабах". В 2009 году Билл снова заработал сто миллионов долларов, уже второй год подряд, и снова стал самым прибыльным трейдером в банке. Никто больше не заработал сто миллионов долларов, но несколько человек получили по семьдесят пять. Кому было беспокоиться обо мне? Я сидел в своем углу и зарабатывал двенадцать миллионов баксов. Всем было наплевать. Черт, даже Снупи в том году заработал тридцать. Иногда Чак подходил ко мне, как сосна, и отбрасывал свою огромную тень на мои экраны. В такие моменты он ничего не говорил. Он просто улыбался улыбкой безумца или просветленного и плавно покачивал мое кресло вперед-назад, глядя вдаль. Я думаю, вполне возможно, что он до сих пор не знал, в чем заключается моя работа.