The White Tiger Extrapolation (СИ)

– Это Родстейн сделал кое-что неправильное, – прошептал Леонард, сглатывая тугой комок в горле.

Шелдон все еще смотрел на него снизу вверх своими прозрачными глазами, сжимая его рубашку в кулаке, что тоже было странным, учитывая, что Шелдон обычно старался избегать ненужных прикосновений. Наверное, в тот момент это показалось Леонарду чем-то вроде крика о помощи, иначе он никогда не стал бы делать того, что сделал. Но тогда, в тот самый момент, Шелдон смотрел на него, и Шелдон сжимал его рубашку так крепко, словно желал помешать ему уйти, и поэтому Леонард быстро, опасаясь передумать, склонил голову вперед, соприкасаясь своими губами с его.

Это было странным: губы Шелдона на вкус были как мята, потому что он только что чистил зубы, они неуловимо отличались от губ любой из девушек, с которыми Леонард целовался прежде, и они не отвечали, совершенно ему не отвечали, поэтому уже через несколько мгновений Леонард отстранился и посмотрел на Шелдона. Тот смотрел на него в ответ со совершенно спокойным выражением лица, и Леонард смутился.

– Что это было? – ровно спросил Шелдон.

Леонард пожал плечами и спросил на пробу:

– Попытка показать тебе, что не каждый поцелуй представляет собой агрессивную попытку изнасиловать чей-то рот языком? Я пытаюсь показать тебе, что это не страшно, Шелдон, что это может быть по-другому. Ты… позволишь мне помочь тебе?

Он опустил взгляд всего на секунду, чтобы убедиться, что нездоровый стояк Шелдона, вызванный проклятым афродизиаком, так никуда и не делся, но Шелдон проследил за его взглядом и посмотрел на Леонарда в упор.

– О, quid pro quo, верно? – спросил он напряженным голосом. – Я знаю, как это работает.

Он разжал кулак, выпуская рубашку Леонарда, и вместо этого стиснул руками бортик ванной по обеим сторонам от себя.

– Господи, нет же! – воскликнул Леонард, когда до него дошло, к чему клонит Шелдон. – Это работает совершенно не так, Шелдон, и неважно, что тебе сказал этот придурок. Мне ничего от тебя не нужно. Я пытаюсь помочь, вот и все.

Шелдон прикрыл глаза и быстро облизнул губы. Леонард заметил, что румянец на его щеках усилился.

– Я не могу думать об этом сейчас, Леонард, – слегка раздраженно сказал он. – Вы с Эваном подаете совершенно разную информацию, как, по-твоему, я могу сосредоточиться, имея такие несоответствующие факты? К твоему сведению, обычно общепринятые протоколы имеют более строгую структуру.

– О, раз уж ты заговорил о Родстейне, я расскажу тебе кое-что и об общепринятых протоколах, – начал Леонард, чувствуя, как у него внутри вскипает раздражение, и срывая его на Шелдоне, за неимением других вариантов, хоть и отдавал себе отчет, что сейчас это было не самой разумной вещью. – Я скажу тебе, что опоить кого бы то ни было наркотиком, чтобы залезть ему в штаны – это ни хрена не общепринятый протокол. Это мерзко, Шелдон, это мерзко и подло, но самое ужасное, что ты этого даже не осознаешь! Ты думаешь, это в порядке вещей? Ты думаешь, это какая-то чертова социальная условность – дождаться, когда у кого-то встанет от треклятого порошка, чтобы положить руку на его член – вот так, Шелдон?

Леонард и понятия не имел, зачем сделал это. Вероятнее всего, для пущей наглядности: он намеренно кривлялся, разъясняя Шелдону, каким непростительно подлым был Родстейн с его наглыми поползновениями, преходящими всякие границы. И, собственно говоря, он просто наглядно продемонстрировал то, о чем говорил: какого-то черта он положил руку Шелдону на член. К его величайшему изумлению, Шелдон откинул голову назад, как тогда, в комнате, и простонал.

Леонард на мгновение замер, уставившись на его шею, открытую и незащищенную, и где-то на дальней границе разума он испытал к себе отвращение, потому что эта часть его разума сейчас прекрасно понимала Эвана Родстейна, который оставил Шелдону огромный засос на ключице. Но Леонард, конечно же, был совсем не таким, он не стал бы оставлять Шелдону засос.

Вместо этого, не в силах преодолеть неожиданное искушение, он наклонил голову и провел по этой шее языком от основания до самого подбородка, пробуя кожу на вкус. Горло трепетало под его прикосновениями в такт вдохам и выдохам Шелдона, частым и поверхностным, и от этого у Леонарда мурашки побежали по коже, по нему словно прокатился разряд. Потом Шелдон поднял голову и посмотрел на Леонарда совершенно затуманенными глазами, словно сам наркотик, который подмешал ему Родстейн, пялился в тот момент на Леонарда со дна огромных зрачков Шелдона Купера, и после этого у Леонарда окончательно снесло крышу.

Он снова поцеловал его, сминая изумленно приоткрывшиеся губы, нетерпеливо дергая ремень брюк, который сам же застегивал какое-то время назад, чтобы обхватить член Шелдона рукой, как обхватывал Родстейн до него, чтобы стереть его прикосновения своими. Шелдон снова простонал, шире открывая рот, и это оказалось неплохой возможностью проскользнуть в этот рот языком, чувствуя тепло и еще больше мяты. Нижняя губа Шелдона, прокушенная Родстейном до крови, была немножко соленой на вкус, и Леонард нежно лизнул ее, успокаивая ранку.