This one. Книга третья. Путь к бродяге (ЛП)

С другой стороны, мужчины в его подразделении не упустили то, что он пришел с женским танто на поясе, как будто в этом не было ничего необычного. Ну, Кеншин не мог легко носить его в кармане, и он не мог оставить ее кинжал где угодно. Его долгом был носить его сейчас.

– Сей недостойный провел все эти годы, думая, что твой танто потерян, вот что я скажу. Сей недостойный не обратил внимания, куда он делся после того дня в лесу преград, но теперь, когда он был отдан ему… – Кеншин сглотнул и взял клинок в руки. Он медленно вытащил его из ножен и прикоснулся пальцами к обнаженной стали. Нож был притуплен от неиспользования. Скорее всего, никто так и не заточил его после покупки.

– Ты порезала щеку сего недостойного, чтобы он никогда не забывал своего позора. Тем не менее, ты простила его за убийства, которые он совершил ради нового мира. Так вот, с тех пор прошло три года, и приходит новое время. Еще одна битва, и, если мы победим, то все закончится.

Кеншин изо всех сил старался сохранить самообладание, надежда и усталость боролись внутри него. Он не хотел сражаться. Он уже однажды отказался от борьбы. Он думал, что все кончено, но теперь…

Ах! Он удивленно моргнул, уставившись на каплю крови, которая стекала по пальцу. Он случайно порезался? Этим тупым лезвием? Как ему удалось?

Кровь продолжала сочиться из маленького пореза, капля за каплей падала на холодную и голую грязь на ее могиле. Его грязная кровь впервые упала на ее могилу.

Кеншин смотрел на нее, будто увидев призрака.

Она ненавидела убийства.

За его мечту, за его веру в то, что он может помочь создать лучший мир, она простила его. Но теперь, когда все должно было закончиться…

Казалось, что на грудь навалился камень, стало трудно дышать. Его ки текла вокруг него быстрыми потоками, поднимая пыль и грязь, вслед за эмоциями, бушевавшими внутри. Кеншин закрыл глаза, взял танто правой рукой и, не дрогнув, сделал глубокий надрез на левой ладони.

Он прижал свою кровоточащую руку к ее могиле и заговорил с абсолютной уверенностью:

– Я обещал тебе, что не буду убивать после рассвета новой эры. Теперь, после этой последней битвы, в момент ее победы, я буду держаться этой клятвы. Никогда больше я не убью. Никогда. Ни для спасения жизни сего недостойного, ни ради спасения чужой, ни ради спасения страны… ни с какой другой целью, никогда больше. В этом мире не будет ничего, что заставит меня убить и отказаться от этого обещания.

Это было правильно.

Он убил стольких людей, разбил себе сердце, последовав избранным путем, лишил стольких людей их счастья, причинил столько страданий своими действиями… после этой последней битвы он больше никогда не убьет. Он перешагнул через ее желания и порочил ее веру так долго, что теперь, когда все закончится, пришло время искать другой путь, тот, который она дала ему увидеть в Оцу.

Кеншин довольно долго стоял на коленях у ее могилы, позволяя ладони кровоточить, пока кровь не остановилась. Здоровой рукой он равномерно распределил окровавленную грязь по ее могиле. Этот вопрос только между ними. Он оторвал от рукава кимоно кусочек ткани, с легкостью перевязал рану и встал. Протянул раненую руку к ее надгробию, нежно поглаживая его.

– Сей недостойный не знает, когда сможет снова навестить тебя, вот что я скажу. Но знай: сей недостойный любит тебя всем сердцем, отныне и вовеки.

Комментарий к Глава 39. Требование

https://vk.com/photo-128853700_456239207

========== Глава 40. Бешеный пес ==========

Двадцать седьмого числа первого месяца почти тринадцать тысяч солдат Токугавы двинулись от замка Осака к Киото, намереваясь отбить его у повстанцев. Вместо того, чтобы встретиться с ними лицом к лицу в одном массовом сражении, альянс Сацума-Чоушуу быстро собрал около четырех тысяч человек и решил обороняться от атакующей армии в нескольких небольших стычках возле Тоба и Фушими.

Кеншину и его подразделению было приказано защищать мост Бунгобаши в Фушими. Это был первый раз, когда Кеншина попросили защитить какое-то место, и его поразило, насколько жестокой и кровавой может стать такая битва. Он убивал и убивал, пытаясь удержать врага от продвижения по мосту, а мертвые падали друг на друга, устилая землю и громоздясь стенами.

Хуже того, с обеих сторон были артиллерия и войска, вооруженные западными винтовками.

У Сацумы-Чоушуу были специальные подразделения, обученные использовать новое оружие, но все остальные – обычные самураи, которые в течение этих лет сражались в Киото, – впервые встретили стрелков Токугавы и пушки, при этом вооруженные только мечами и луками.

Никогда прежде Кеншин не видел, чтобы сильные мужчины умирали так быстро, даже не приближаясь к врагам.

После того, как ситуация повернулась против войск Токугавы, и они начали отступать, Кеншин столкнулся с огромным самураем в традиционных самурайских доспехах, в цветах Токугавы, декларирующих о его союзе. Он выглядел так, будто сошел со страниц истории.