This one. Книга третья. Путь к бродяге (ЛП)

Кеншин тихо вздохнул, чувствуя облегчение от того, что больше не будет объектом их любопытства. Совершенно нормально, что они решили, что он слаб. Так и есть. Не то чтобы он совсем бесполезен, но им знать об этом необязательно. Втихаря он начал дергать узлы своей веревки, проверяя их прочность. Веревка прочно и сильно скручивала его костлявые запястья. Независимо от того, как сильно он дергал, не было никакой возможности ослабить ее настолько, чтобы рука выскользнула. Так что же ему делать? У него не было ничего, чем можно разрезать веревку, а ближайший клинок висел на поясе у Акио.

А потом раздались тяжелые шаги, прошелестела одежда, прежде чем кто-то крякнул, словно от боли.

– Вы знаете, что случилось с Баттосаем? – спросил с угрозой грубый голос. Не у Кеншина… О нет.

– Нет, не знаю, – устало прохрипел Ито-сан.

Кеншин бросил поспешный взгляд меж ресниц, только чтобы увидеть, что Ито-сан лежит на земле в нескольких шагах от него. Старик заметил это и послал ему в ответ довольно неприязненный взгляд, который как бы говорил – какого черта ты беспокоишься обо мне?! Дай мне управиться с этими идиотами и отвлечь их внимание! Немедленно Кеншин закрыл глаза и расслабился, пытаясь сделать вид, что находится на грани обморока. Не слишком показательно, но достаточно убедительно.

– Ну, это неважно. Больной или нет, Баттосай не собирается умирать. Сейчас для нас приоритетная задача вернуться в штаб, – заявил другой голос. – Так, ребята, ждите здесь. Я снова отправлюсь в город и раздобуду какие-нибудь указания или даже карту. Пока разбейте здесь лагерь. Когда я вернусь, просто закроем волосы этого ублюдка и проскочим назад. Никто не будет задавать нам вопросов, если мы будем выглядеть так, как будто знаем, куда идти. – Человек сделал паузу. – И, Такахаши… не слишком увлекайся. Помни, нам они нужны живыми.

Итак, осталось всего четверо. Один злой, Такахаши, тот, который нес Кеншина и с энтузиазмом пинал и тыкал его все утро, добряк Акио, бородатый юноша и четвертый, который никогда много не говорил. Четверо усталых новобранцев Мимаваригуми и двое связанных и основательно побитых повстанцев.

Кеншин был совершенно беспомощным в его теперешнем положении и не смел двинуться. Новобранцам не нужен большой толчок, чтобы сорвать на пленниках свое раздражение. Что если они решат, что не стоит рисковать и оставлять их в живых? Конечно, и он, и Ито-сан знали много, но они-то этого не знали. Для них пленниками были только убийца и случайный старик. Большинство их проблем испарятся, если они решат взять только его голову.

Кроме того, Ито-сан выглядит не слишком хорошо. Грубое обращение, которое им пришлось вынести сегодня утром, старик переносил тяжелее. Однако даже сейчас, как он заметил, Ито-сан проверяет свои веревки на прочность, пытаясь найти способ освободиться. Если бы можно было найти что-нибудь, чтобы разрезать их! Кеншин взглянул на ближайшего новобранца и мечи за его поясом. Это бесполезно. Ему нужно вытащить меч зубами или ногами, и он смог бы, возможно, если бы не был так связан… а что потом? Есть четверо парней, а он ослаблен и лишен ки.

Но в то же время… сейчас самый лучший шанс для побега. Осталось только четверо.

Не говоря уже о том, что когда вернется последний с правильными указаниями или картой, будет поздно что-либо предпринимать, кроме как с тоской надеяться, что кто-нибудь из сторонников революции увидит их и поднимет тревогу среди своих… в лучшем случае это пустые надежды. Кеншин не хотел полагаться на это. Веревки вокруг запястий раздражали. Он знал, что у него нет никаких шансов сбежать со связанными руками, но честно говоря, веревки не были бы большой проблемой, не будь у него больших пальцев на руках…

И почему-то это было единственное, на чем он смог сосредоточиться.

Его руки были костлявыми и тонкими, причем всегда. Если бы он смог каким-нибудь образом сместить сустав большого пальца, то руки могли бы выскользнуть из веревок. Но это повредит его рукам, а без рук он бесполезен как мечник. Всегда береги руки, повторял ему Мастер, даже в ту ночь, когда нашел его на кладбище.

– Не знаю, как вы, ребята, – грубо сказал Такахаши, и его ки запылала гневом, нет, яростью. – Но когда я вижу этого ублюдка, меня разрывает от злости. Мне плевать, как жалко он выглядит. Мне пришлось нести его, и его вырвало на меня. Он убийца, мятежник… абсолютная и полная мразь. И я скажу, что он заслуживает мести.

Одежда зашелестела, а потом приблизились тяжелые шаги.

– Такахаши… – озабоченно буркнул Акио.

А потом Кеншин получил страшный и сильный удар по ребрам, и все услышали треск костей. Кеншин крякнул от прострелившей его левый бок боли, пытаясь вздохнуть… но когда на него обрушился следующий удар, он снова выбил весь воздух из легких. Глаза наполнились слезами, и он стиснул зубы, стараясь громко не кричать. Последнее, чего ему хотелось, дать понять этим парням, насколько это больно.

– Перестань! – закричал Акио. – Разве ты не слышал, что сказал Ивахаши? Они нужны живыми!

– Заткнись, Киёса…