This one. Книга третья. Путь к бродяге (ЛП)

В этой главе, только вдумайтесь, 26 (двадцать шесть!) страниц. Наслаждайтесь))

Чем меньше говорили об этом эпизоде с Мимаваригуми, тем лучше, но впоследствии даже Кеншин был вынужден признать, что в утверждении, что хитокири Баттосай спустил штаны ради Ито-сана, была доля истины. Следующие несколько недель люди шутили на эту тему беспрестанно, но, к счастью, эти разговоры не пошли дальше. В некотором смысле, это была их частная шутка, и ничья больше. К тому же, хотя никто ничего не говорил, все знали, что дерзкое возвращение во время утренней уличной суеты спасло старику жизнь.

Но не карьеру.

Удары Такахаши сломали несколько ребер Ито-сану, и весь его торс был покрыт синяками. Хуже того, опасения Кеншина подтвердились, и у старика возникло внутреннее кровотечение. Врач придерживался мнения, что Ито-сан выжил благодаря невероятной удаче, и любые нагрузки или волнения могут угрожать его жизни. Поэтому никто не удивился, когда Кацура-сан отправил Ито-сана обратно в Чоушуу, управлять делами клана в провинции.

Однако Кеншин не мог не испытывать по этому поводу чувства вины. Не только из-за того, что дружил со стариком, но и потому, что по-настоящему любил его. Ито-сан был начальником такого рода, который не только требовал результатов, но и тем, с которым люди могли говорить спокойно.

Этот эпизод терзал Кеншина в течение многих недель, и постоянные лекции Ито-сана о его расточительном обращении с ки наконец достигли цели. Если бы он не был таким гордым, таким преданным своей морали, то послушал бы советы Ито-сана. Он был бы более осторожным, более эффективным, и их не захватили бы в плен, в конце концов.

Да, все это случилось по его вине. Он напортачил… и они оба чуть не погибли.

Что же касается его собственного здоровья, что ж, его сломанные ребра туго забинтовали, и сейчас они достаточно быстро заживали. К сожалению, то же самое нельзя было сказать о его левой руке. Содранная веревками кожа мокла и легко повреждалась, сохранялся риск инфицирования. Его попытка поставить выдернутый сустав большого пальца вполне удалась, но врач все еще хотел это переделать, чтобы убедиться, что все заживет правильно. По всей видимости, этой уловкой Кеншин мог легко повредить свою руку, и если она не заживет правильно, сустав либо будет легко выскакивать, либо закостенеет. Поэтому Кеншину было строго-настрого запрещено брать что-либо левой рукой, тренироваться в кендзюцу или делать что-нибудь, что могло помешать его выздоровлению.

Через пару дней головные боли и жжение в мышцах угасли сами по себе. Все это из-за чрезмерного использования ки – вот так. Это Кеншин мог и не спрашивать у врача. К тому же, что может сделать врач? Ничего. Несмотря на то, что применение ки было известно мечникам, ее никто, кроме Кеншина, не использовал внутренне, и врач ничем не мог помочь ему в этом вопросе. Нет, лучшее, что ему остается, воздержаться от использования ки во время выздоровления, если в этом не было абсолютной необходимости.

Кеншин, наконец, начал понимать, что стал чрезмерно зависимым от использования ки. Он прекрасно мог сражаться без нее, и лучше, чем большинство людей. Правда, он был не самым быстрым и сильным. Он мал ростом, его короткие руки ограничивали размах, его естественная скорость была далека от таких гениев, как Окита Соджи, но он все еще был проворным, и его стиль оставался твердым и неповторимым. Честно говоря, в большинстве боев он мог вообще обойтись без использования ки. Так что, если он окажется на грани чрезмерного использования ки, то легко может обойтись и без нее.

Это был ценный урок – тот, который был нужен, если быть абсолютно честным с самим собой.

К сожалению, усиление напряженности с Бакуфу и спешная подготовка к предстоящей войне сделали невозможным отпуск по болезни. Так что всего через два дня Кеншин вернулся к обязанностям телохранителя, присутствуя на встречах в качестве изысканного инструмента угрозы Кацуры-сана остальным. Пока он держал свою раненую руку вне досягаемости для чужих взглядов, закрывая ее наручем, никто не проявил осведомленности, и репутация хитокири Баттосая как непобедимого воина не была запятнана. Было не очень комфортно сидеть там, когда все мышцы ныли от перенапряжения с ки, сломанные ребра пронзало болью при малейшем движении, свежие раны и ушибы натирало тонкими бинтами, но он старался не показывать своего дискомфорта, мысленно отрешаясь от него. В этом он тоже преуспел.

К тому же, охранять встречи лучше, чем сидеть в гостинице. Лучше так, на самом деле. В конце концов, когда каждый изо всех сил готовился к войне, он своей неудачей взял и сделал себя практически бесполезным.

Наконец в начале пятого месяца Бакуфу начали наступление на Чоушуу.

Пора действовать.

Кеншин и Кацура-сан поехали в Осаку и оттуда отплыли в Хаги. В столице они уже сделали все, что могли, и теперь Кацуре-сану было необходимо помочь в подготовке обороны и убедиться, что все идет так, как было запланировано.

Что же касается Кеншина…