Тяжело в ученье, нелегко в бою. Записки арабиста

Повели в соседний подъезд, где кучковалась группа, к которой я был приписан. При встрече с соотечественниками я испытал чувство Робинзона Крузо, увидевшего парус на горизонте. В группе было два летчика, пять технарей. Из технарей (мусташаров) один – специалист по двигателю, другой – по электрике, третий – уже не помню, как это называлось, четвертый – по системе автоматического управления (САУ). В придачу им были даны три переводчика, два с английским, один, то есть я, – с арабским. Вообще-то должно было быть целых два арабиста, причем толковых, а не как некоторые…

Это не первый случай переизбытка одних и нехватки других. Я испытал это в Алжире, когда «французов» был излишек, а «арабов» явный недостаток, в результате чего последние отрабатывали по семь занятий ежедневно.

Старшего группы, майора, звали Андрей Васильевич Ена. Его знавали некоторые мои приятели-арабисты, и каждый рассказывал о нем только хорошее.

Почему после эвакуации оставили именно нашу группу, не могу сказать, может, по ошибке, а может, потому, что ее задача заключалась в обучении египтян овладению новейшей техникой. Такой техникой в то время были признан штурмовик Су-17 с изменяемой геометрией крыла (по-арабски – «джанах мутахарика»).

В то время, однако, египтяне мечтали о тогдашнем чуде техники – истребителе МиГ-23, который только начинал приходить на смену знаменитому во всем мире МиГу-21. «Сушки» обрели всемирную славу позже.

И покатились мы на микробасе в Бильбейс, на базу ВВС, что в восьмидесяти километрах на северо-восток от Каира. Въезжаем. Пустыня, а из песка кое-где торчат боевые самолеты. Выглядят они заброшенными, некоторые вообще завалились на одно крыло. Жалко. Как выяснилось, жалеть их было незачем – то были фанерные макеты, чтобы сбить с толку израильского агрессора. Имитация была великолепной. Делать декорации египетские специалисты научились.

В 1998-м меня возили из Ашхабада в расположенный на юге Каракум Серахс, где соорудили железнодорожный узел, который должен был стать единственной и главной транспортной развязкой между Ираном и Центральной Азией. Проезжали мимо бывшей базы советских ВВС. Там из песка тоже торчали самолеты, но это был не камуфляж, а реальные «самолетные трупы». Было больно и обидно смотреть на эти огрызки советского могущества.

Надо признать, египтяне умели делать не только камуфляж. Многие хотели учиться, с уважением относились к нашим специалистам.

Хотя временами восточная инертность и фатализм приводили привыкшего к порядку советского человека в отчаяние. Объявляют воздушную тревогу. Где-то летают израильские асы. Долетят они до нас иль нет, непонятно, скорее всего, вряд ли – слишком далеко забираться в Египет командование позволяло им только в особых случаях. А у нас на базе – час мусульманской молитвы. Тревога объявлена, а правоверным хоть бы хны.

«Они, что, совсем оборзели (скажем максимально корректно, в действительности было произнесено другое слово. – А. М.)?» – интересуется специалист по САУ Леонтий Амплиевич Исаков. И что мне, востоковеду, ответить? Рассказывать о традиции, о религиозной идентичности.

Случалась и русско-православная беспечность. Жарко, хочется покурить в холодке. А тут под боком склад, дверь в который не закрыта. Там, внутри, прохладно и ящики, ящики, на которых нарисовано что-то темное. Сажусь на ящик, закуриваю. Вдруг заходит Ена и делает мне замечание в матерной форме.

Оказывается, я расслабился на ящике с бомбой.

Так что одни молятся при артналете, а другие равнодушно дымят верхом на бомбе. Вот она схожесть русско-православной и арабо-мусульманской идентичностей. В 1992 году журнал VIP опубликовал мою статейку «Русские не арабы, но как похожи».

По дороге в Бильбейс я втихомолку вспоминал о марыйском курсе «Советский Союз», где попадалось немало знакомых слов. В авиационных терминах я разбирался, как известное животное в апельсинах. Ну не попадались они мне по жизни.

Здесь не мог помочь даже великий и могучий барановский словарь, тем более что он был арабско-русским, а мне требовался русско-арабский, причем технический словарь. Представьте, что вы попали в темный коридор без фонаря, а ваша задача не только самому идти по этому коридору, но еще служить провожатым целой веренице бредущих за вами горемык.

Поздно кого-то критиковать, но Министерство обороны Союза могло бы и позаботиться о «переводилах» и оснастить несчастных подходящими словариками. Увы, в МО всегда был и сохранился избыток стратегов, но не прагматиков. Тому свидетельство и ввод «ограниченного контингента» в Афганистан, и чеченские войны.

Помощь пришла неожиданно. Кто-то из ивяшных приятелей перед отъездом на каирскую голгофу осчастливил меня собственным, созданным вручную словарем технических терминов – толстой тетрадью с каллиграфически выписанными словами. Передачу тетради приятель снабдил следующим выражением: «Она мне теперь на хрен, а тебе может пригодиться». И пригодилась!