Это выяснил даже Декарт; он обнаружил, что не может найти ничего в моменте происхождения мысли. Он ошибочно утверждал, что это происходит потому, что субъект не может быть объектом. И тогда он договорился до того, что счел этот субъект – единственное, что он никаким образом не смог найти, показать и установить, – именно тем, в чем он неколебимо уверен! Он мог сомневаться во всем, но не смог усомниться в том, что он сам под сомнением! Отсюда знаменитое: «Я мыслю, следовательно, существую». Только самый ленивый буддийский философ мог бы утверждать подобное.
Не совершая такой ошибки, мы смотрим непредвзято и не видим ничего постоянного, ничего неизменного в самих себе, помня при этом, что смотрим в себя. Мы не можем увидеть даже что-либо вещественное за этим ничто. Мы всматриваемся вновь и вновь, кружась вокруг происхождения данной точки. Наш взгляд сам по себе становится прозрачным. Невозможно увидеть ничего независимого или объективного. И эта прозрачность уходит в бесконечность. Декарт был прав в одном: субъективное нельзя обнаружить. Но если исчезает субъект, как объект может остаться вещественным? Субъективность, которая не может найти себя, не способна обнаружить объект, не обретя уверенность в себе. Как субъективность, так и объективность исчезает при подобного рода проницательном наблюдении, а все, что остается, – это свободная, чистая прозрачность. Сама она – это непосредственный чистый ум. Это ясность, недвойственность и пустота всех истинных состояний, включая любое состояние, присущее самой пустоте. Это яркое и чистое осознание неуничтожимо, не может войти в соединение с чем-либо, быть жестко зависимым или задержаться во множественности взаимосвязанных, но внутренне независимых сущностей. Эмпирически мы наслаждаемся только вкусом свободы, не попадая в изоляцию. Это алмазная реальность ясного света, подлинная природа каждого из нас, дающая возможность «Естественного освобождения». Наша истинная природа, сущность будды, не требует кропотливого созидания, она уже всецело присутствует в нас как сама наша душа.
Более того, эта душа не укоренена в самой себе, не подобна царству пустоты, где все содержимое исчезает. Это скорее такая область, где присутствуют все существа и явления, но призрачно. Они не существуют независимо, сами по себе, но присутствуют относительно, в непостижимой сети красоты и блаженства, которая и есть пустота. Поэтому наше Тело Истины будды – это одновременно наше Тело Блаженства будды и Тело Проявления будды, тело любви, которое проявляется, чтобы помочь другим существам вновь обнаружить свою свободную, сияющую, блаженную и любящую природу. Как сказано в тексте «Естественное освобождение посредством обнаженного видения: указание на ведение»:
Думаю, теперь ясно, что нирвана, свобода, о которых говорит «Книга Естественного освобождения», – это не забвение. Тело Истины – это не абсолютно далекая от нас запредельность. Оно является бесконечным сиянием блаженной энергии мудрости, красотой, безгранично любующейся собою. И одновременно это красота, которая проявляется как любовь и добро, охватывающие всех существ, несчастных в своей эгоистической отделенности. Живых существ, подобных нам.
Сама «Книга Естественного освобождения» – это слова Падмасамбхавы, Учителя, рожденного в цветке лотоса, которого считают буддой Тел Истины, Блаженства и Проявления, сошедшего к нам. Он не просто проплывает над нами в поэтическом воплощении собственного блаженства, а неустанно вникает в наше нынешнее положение, стремясь найти нас там, где мы пребываем, и дать практический доступ к нашей свободе. В следующем отрывке из текста «Естественное освобождение посредством обнаженного видения: указание на ведение» он бросает вызов нашему привычному самоотчуждению от нашей собственной реальности: