Тибетская книга мертвых

А Лотосовое пастбище, где был убит Лама с помощью устроенной глубокой ямы, было названо Пастбищем западни и по сию пору известно под этим названием. Люди заполнили яму разным зерном и другими подношениями, а сверху положили, лицом вниз, валун с отпечатком тела Ламы. На вершине горы, на стороне, обращенной к дому князя Джово Сонам Тубтена, они построили ступу, в которой поместили пепел и реликвии из погребального костра Ламы. С того времени люди этой местности стали каждый год на три дня собираться у ступы, чтобы молиться и созерцать.

Что до княжны Палден Зангмо, то она полностью раскаялась в своем поступке. Взяв камень с отпечатком правой ноги Ламы, она положила его в знак покаяния посреди дороги, где каждый прохожий мог увидеть и почтить его. Каждый день она приходила к этому камню и сидела у него, молясь и созерцая. Она усердно продолжала эту практику, пока наконец не достигла полной духовной реализации.

На этом заканчивается первая часть рассказа о Гьере Ламе, повествующая о его необычной смерти и рассказанная мне, Дулжуг Лингпе, таинственной золотой дакини, что явилась мне во сне. Закончив свой рассказ, дакини растаяла в свете и исчезла.

В то время я, Дулжуг Лингпа, ничего не записал об этом событии, а на следующий день продолжил свой путь.

Спустя несколько месяцев я снова проходил через район Мьере. На этот раз наш маленький караван остановился на краю Пастбища западни. Мне пришлось спать рядом с моим сынишкой Кунзанг Намгьялом, которому тогда было девять лет. Кунзанг всю ночь спал беспокойно, и я коротал время между сном и бодрствованием. Я начал вспоминать все, что знал о Гьере Ламе из своих снов и по опыту, и подумал, что было бы полезно записать все это. К тому же некоторые из моих учеников выражали желание иметь жизнеописание этого замечательного йога. Я тогда ничего не записал, а на следующий день наш караван отправился дальше до скита Патанам, где мы намеревались провести ночь.

Следующим утром я снова пережил видение Гьере Ламы. Это видение пришло ко мне сразу после рассвета, когда свет менялся. На этот раз Лама явился мне в виде шестнадцатилетнего юноши. Он парил в круге света в пространстве передо мной. Его лицо было белым с красноватым оттенком, а длинные волосы были завязаны на голове в йогический узел; медитационная лента охватывала его тело, а одет он был лишь в узкую полотняную набедренную повязку. В правой руке он держал ваджру, в левой – габалу с нектаром, а ноги его были в позе ваджрного танца.

Он взглянул на меня и сказал: «О могущественный, я расскажу тебе историю жизни Кумара Сенгха. Ты должен открыть ее другим».

Затем он продолжил и поведал мне следующее откровение.

«В те времена, когда великий гуру Падмасамбхава[518] жил в монастыре Самье, я, Гьере Лама, воплотился как Гонлуй Вангпо. В следующей жизни я принял перерождение как Рашак Тертон, а в той жизни, что последовала за ней, я стал Гьере Ламой Кумара Сенгха.

Как Кумара Сенгха я родился в Дозанге (Медная скала) в Аше. Это место получило свое название из-за особой большой медной скалы в форме барабана для призывания дакиней.

В Дозанге было восемь селений. То, в котором я родился, было несколько беднее остальных. Моего отца звали Тобгьял, а мать Палзом Кьипа. У моих родителей было три сына, а я был младшим.

В шесть лет я научился читать и писать. После этого я продолжил ученье под руководством Гьялва Гоцанга[519], и тут я выполнил предварительные практики и практику основы. Я также получил посвящения в четыре класса тантр. Как часть моей практики, я провел пять лет в усердных занятиях на горе Тиблу[520] по наставлениям моего учителя. Затем я отправился на год в паломничество по святым местам Индии.

Завершив паломничество в Индию, я пришел в город Кангра и поднял на горе, в тихом месте, знамя победы трехлетнего отшельничества, как раз над полем, где работали жнецы. Здесь я встретил махасиддха, известного как Канграрипа, или «Отшельник с горы Кангра». Именно под его руководством я завершил внешние и внутренние практики тайной ваджраяны.

Затем я вернулся в Ашу и Занглинг, проводя по году в каждом месте, медитируя и давая поучения.

Потом я однажды имел видение дакини, которая посоветовала мне отправиться в Тибет. Поэтому я посетил четыре части Центрального Тибета в течение семи лет и провел значительное время в Самье, Чимпу, Лходраке, Кхаргу, Олкаре, Двакпо, Цангронге, Сакья, на горе Кайлаш[521] и т. д., поднимая знамя победы в практике в этих местах и ведя многих духовно жаждущих к высшим ступеням реализации.

После этого я провел год в границах Непала, трудясь на благо Учения и живых существ.

Затем в течение года я останавливался на горах в Панге и Кашмире, и за это время я делал, что мог, для Учения и живых существ. Я также практиковал кармамудру[522] со многими земными и небесными женщинами, а также из нагов, и так завершил состояние держателя знания, овладев жизнью и смертью.