Тигровый, черный, золотой

Илюшин ухмыльнулся про себя. Если бы эта улыбка отразилась у него на лице, Мирон Акимов растерял бы значительную часть своей уверенности. А вот Бабкин это превращение из миловидного дельфина, который доброжелательно плавал вокруг Акимова, заманивая поиграть, в тигровую акулу уловил шестым чувством.

Акула играть не хотела.

– Тогда все просто, – заметил Илюшин. – Вы действительно в своем праве, Мирон Иванович. Наш разговор я передаю Бурмистрову, все остальные решения – за ним. Спасибо, что позволили осмотреть дом: я обязательно отмечу это в нашем рапорте.

«Катком проехался по Фаине Клюшниковой, значит? От тебя даже мокрого места не останется».

Этого Илюшин не произнес. Но угроза прозвучала так явственно, будто сам Игорь Матвеевич во плоти возник посреди комнаты и обратился к художнику.

«Вышвырнут тебя из Имперского союза. Новое место ты, конечно, отыщешь… Но на это нужно время. Нужны силы. Встречаться с людьми, договариваться, снова выслушивать замечания о своих работах… Союз – болото. Но это твое болото, ты к нему привык».

– Вы мне угрожаете местью Бурмистрова, я верно понял? – спросил Акимов.

– Что вы, Мирон Иванович! Я не обладаю способностью предсказывать действия нашего многоуважаемого клиента. Все, что мне нужно, – это информация, которая поможет продвинуться в расследовании. Но если вы не заинтересованы в ее предоставлении… – Макар поднялся. – Понимаю и всего хорошего.

Акимов молчал. «Мужик, он же тебя растерзает и скормит по кускам королю унитазов», – мысленно воззвал к нему Бабкин. Пожалуй, он испытывал некоторое сочувствие к художнику. Тот с самого начала вел себя достойно: не верещал, не паниковал, в ажитацию не впал. Картинами с голыми бабами не давил на психику.

– Сядьте, – попросил наконец Акимов.

Илюшин с готовностью опустился на место.

– Я ничего не знаю о делах Николая. Он появился у меня три дня назад, без предупреждения. Очень волновался, твердил что-то об отключенном телефоне, без которого его никто не вычислит… Я понял только, что он бросил работу в музее, удрал и хочет где-то пересидеть. У его родителей когда-то была здесь дача, я знаю Колю еще с тех лет. Я пустил его, не задавая вопросов, и до вчерашнего дня он жил у меня. Вернее, пил. Затем здесь появилась помощница Бурмистрова, и я предупредил Колю, что ему пора искать новое место. Он уехал. Вот и все.

– Чего он боялся? – спросил Бабкин.

– Ну вы даете! Бурмистрова, конечно! Его все боятся. А Коля – робкий человек и, как все пугливые люди, с развитым воображением.

– Его страхи имеют под собой основания? – спросил Макар. – Он участвовал в краже?

Акимов покачал головой:

– Понятия не имею. Я вам пытаюсь объяснить: мне это не интересно. Кто украл, зачем украл… Я в этом балагане участвовать не буду. Вон, бросил Коле матрас, – он кивнул в сторону спальни, – и на этом мое вмешательство закончено.

В беседу вступил Сергей. Чьи имена упоминал Вакулин? С кем он уходил выпивать? О чем он говорил, когда оставался с Акимовым, в первый день? А во второй? А на третий?

Шаг за шагом, планомерно Бабкин вытаскивал из свидетеля всю возможную информацию. Хоть где-то, но Вакулин должен был проговориться! Сергей записал имена собутыльников сторожа, а Илюшин успел найти такси, которое отвезло Вакулина на станцию, и вышел на улицу, чтобы поговорить с шофером. Сквозь окно Бабкин видел тлеющий огонек сигареты, описывающий круги: водитель что-то рассказывал. Сергей надеялся, что хотя бы Макару повезет.

Из всего, что говорил Акимов, они не узнали ничего нового. «Сторож испугался – сторож сбежал». Вот и все. Испугался ли он, что Бурмистров станет мстить за то, что тот уснул на рабочем месте и проворонил кражу, – или сам помогал вору?

Макар вернулся в дом, коротко мотнул головой в ответ на вопросительный взгляд напарника. Значит, и от водителя ничего не удалось добиться. Ладно, путь Вакулина в электричке еще предстоит отследить…

Сергей оставил Макара беседовать с Акимовым, а сам, не теряя времени, отыскал двоих мужчин, с которыми выпивал сторож. Выпивохи с недоумением разглядывали сыщика, а на все его вопросы только разводили руками. О чем говорили? Ну, о бабах, о правительстве, о ценах, о том, зачем молодежь волосы красит, чего им неймется… О музее? Нет, о музее не говорили.

Бабкин вернулся к Акимову ни с чем. Вакулин, даже пьяный, крепко держал язык за зубами.

Кажется, под конец этого утомительного разговора художник их слегка пожалел.

– Зря вы убиваетесь в поисках Коли, – сказал он. – Он по природе суслик. В небе появилось маленькое облачко, а тот уже верещит и прячется, потому что коршун, коршун, всех сожрут!

У Макара негромко засвистел телефон.

– Слушаю, – сказал Илюшин. – Да… Да, конечно… Что?! Когда?

Сергей и Акимов удивленно посмотрели на сыщика.

Некоторое время Макар слушал, что говорит ему собеседник.

– Спасибо. Мы подъедем через час.

Он нажал отбой и повернулся к Акимову и Сергею.

– Адам Ясинский найден убитым. Сегодня днем, в своей квартире.

Глава 6