Тихая гавань

- А вы не сопроводите меня?

- Я? - натурально удивился Шуберт. - нет. Моя работа — охранять, а общаться с этими грязными скотами — ваше дело. Вы же ведете расследование, лейтенант.

- Могу уступить вам это почетное занятие, - в Барте начала закипать злость. Они и раньше не испытывали друг к другу нежных чувств, но сейчас пренебрежительный тон Шуберта наложился на его усталость и раздражение, так что он даже испугался, что может потерять контроль, как когда-то в ситуации с еврейским ростовщиком.

- Увольте, лейтенант. Я не достоин такого доверия нашего Зайберта.

Барт выскочил из комнатки, чтобы не наделать глупостей, хотя рука отчаянно тянулась к пистолету. Негоже устраивать драку на глазах подчиненных и заложников, да и за такое можно под трибунал попасть, но , не будь на нем формы германского офицера, он бы уже бил по лицу этого наглого ублюдка. Несмотря на проблемы с ногой, лейтенант уделял много времени физическим упражнениям, да и работа в мясной лавке, хоть и собственной, требовала хорошей формы — таскать полутуши и разделывать мясо он предпочитал сам, так как услуги рубщика стоили немало. Так что в способности набить морду Шуберту он не сомневался, но не решился этого сделать. У него семья, для которой он единственный источник дохода пока , так что терять звание и денежное довольствие из-за дурацкого порыва он позволить не мог.

И хотя уголь уже давно не завозили , весь склад был в черной пыли, которая легко поднималась в воздух, когда он шагал по цементным полам. Форму придется отдавать в незапланированную стирку. По мере того, как он приближался к заложникам, которых отделили от остального склада импровизированной изгородью из колючей проволоки, его обоняние начало различать тошнотворный запах испражнений. Еще не очень резкий и густой, но уже настойчивый и уверенный.

- Давайте мне сюда желающего пообщаться, - приказал он фельдфебелю, который только успел вскинуть руку, но не успел произнести и слова. План подольше задержаться на складе полетел к чертям. Шуберт, пыль, запах.

- Эй, Поланский, живо сюда.

От стены склада оторвался тощий подросток, на вид ему было лет тринадцать, и Барт с некоторым смущением спросил у охранника:

- И много среди них детей?

- Герр лейтенант, шестнадцать — уже не ребенок, а вполне себе мужчина.

- Так ему шестнадцать?

- Да. Выглядит просто младше, ел, видать, мало и курил тайком, - фельдфебель улыбнулся собственной шутке, а Барт облегченно вздохнул: все-таки охранник прав: шестнадцать лет означают вполне сформировавшуюся личность, в одной из ликвидированных банд все участники были семнадцатилетними парнями, сбежавшими с работ в Рейхе. И хотя лица у них были немного детскими, вещи они вытворяли с своими жертвами далеко не детские. Не каждый взрослый на такое способен.

Парень приблизился, и лейтенант вблизи убедился в его возрасте: на лице заложника словно сделали оттиск порока злоупотребления спиртным. Этот парень к своим шестнадцати явно выпил больше алкоголя, чем Барт сможет за свою жизнь, если все сложится удачно, и он протянет лет до семидесяти. Но вид подростка-алкоголика почти автоматически означал, что ему предстоит выслушать какую-то дикую и неправдоподобную историю.

- Герр офицер, - парень заговорил с сильным акцентом, но на немецком. - Я вам могу кое-что интересное рассказать.

- Это понятно, - в голосе лейтенанта было явное раздражение и нетерпение. - Излагай. Ты назовешь мне убийцу?

- Нет, но смогу показать на дамочку, которая причастна к этому делу, если мне ее покажут, так как имени ее я не знаю.

- Уберите его, - Барт начал разворачиваться к воротам. Как он и предполагал: «возьмите меня с собой, я покажу вам , кто это сделал, а вы меня расстреливать не станете».

- Не думайте, что я пустобрех, - спокойно заявил мальчишка. - Да, я хочу жить, но это вам решать. Не помогу, так расстреляете первого, вне очереди.

Барта такое заявление привело в возбуждение:

- Ты предлагаешь мне пари?

- А даже если и так. Узнаю — буду полезным — живу, не узнаю — стреляйте.

- Нам нужно одно дополнительное условие в этой сделке, как там тебя зовут?

- Поланский. Герр офицер. И какое же?

- Срок нашего пари — двенадцать часов. Показываешь на настоящего убийцу — живешь, нет — возвращаешься сюда. Согласен?

- Согласен.

- Выведите его к моей машине, только пусть почистит одежду хоть как-то, - Барт с раздражением посмотрел на пиджак Поланского, пропитавшийся пылью и попахивающий мочой или дерьмом. Шмультке явно будет не рад такому пассажиру, но он уже решил поработать с этим парнем. Пари. Только ставка — человеческая жизнь. Барт подумал, что можно просто отдать его Генриху, и парень выложил бы все и без пари, но с другой стороны, если он и впрямь окажет помощь, то почему бы и нет. И все же он на секунду остановился:

- При каких обстоятельствах ты встретил эту дамочку?

- Она пыталась снять комнату на пару дней у моего покойного папаши.