Тихие яблони. Вновь обретенная русская проза

– А вы рады, что у вас руки крюки да корявы! Есть чему радоваться. Только товар коробите, мнете да грязните корявыми ручищами.

Но мальчика – его звали Петей – прадед не разнил ничем от других: поселил его с мальчиками в молодцовской, на общем положении, только старался приучать к делу, к толку в товарах и сортах, был строг, требователен, но сурово-справедлив, и мальчик почувствовал, что в этом была к нему жалость и забота о нем, и был предан и любящ к прадеду. Мальчик был грамотен.

Ариша увидала опять однажды, в праздничный знойный полдень, когда все в доме спало, как он читал на крылечке какую-то книжку – и робко подошла к нему. Они были погодки, но она не умела еще читать. Он читал замусоленный, рваный песенник, с двумя литографированными картинками на обложке.

– Что ты читаешь? – спросила Ариша.

– Песни.

Мальчик спрятал книжку за спиной.

– Покажи.

Он протянул ей робко книжку. Она стала рассматривать картинки. Одна изображала рыцаря в зеленых латах, стоящего на коленях перед пышной дамой в розовом платье, на другой было представлено развесистое дерево, под которым сидели, обнявшись, парень в красной рубашке и девица в кокошнике, с длинной косой через плечо. У девицы в руках был платок.

– Что это? – спросила Ариша.

– Рыцарь, – отвечал мальчик и дополнил, чтобы она поняла: – Кавалер.

– Он плачет? – спросила Ариша.

– Нет, – отвечал мальчик, – он ее любит.

– А зачем он на коленях?

– Из вежливости.

Картинка не понравилась Арише. Она спросила про другую.

– Это – разлука, – сказал мальчик. – Про это есть песня.

– Какая песня? Ты читал?

– Читал. Песня про разлуку. Они любят, а им не велят.

– Кто не велит?

– Вороги.

Ариша не поняла объяснения, но притихла. Она заглянула в лицо мальчику и протянула ему книжку.

– Прочти мне, – сказала она.

Он, стесняясь и краснея, водя пальцем по странице песенника, очень тихо начал читать заунывно и медленно:

Среди долины ровныя на гладкой высоте
Стоит растет могучий дуб…

Но Ариша скоро прервала его и закрыла страницу рукой.

– Скучно. Прочти другое.

Он полистовал песенник и стал читать песню, которую все тогда пели:

Что затуманилась, зоренька ясная,
Пала на землю росой?
Что призадумалась, девица красная,
Очи блеснули слезой?

Начало Арише не очень понравилось, но дальше она слушала напряженно, жадно:

Едут с товарами в путь из Касимова
Муромским лесом купцы.
Есть для тебя у них кофточка шитая,
Шубка на лисьем меху,
Будешь ходить ты, вся в злато облитая,
Спать на лебяжьем пуху.
Много за душу твою одинокую,
Много я душ погублю, —
Я ль виноват, что тебя, черноокую,
Больше, чем душу, люблю!

Ариша многого не понимала в песне, но песня захватила ее. Ей было страшно и сладко слушать. Когда он кончил, она тихо и быстро сказала:

– Еще!

– Все! – ответил мальчик.

Она приняла от него книжку и показала на страницу, точно не веря ему:

– Тут это написано?

– Тут.

Она ничего не сказала и отошла от него.

Она долго ждала случая, когда опять мальчик, в тот же общий сонный час, вышел с книжкой на крыльцо. Она подстерегла его и, оглядываясь на окна дома, чтобы кто-нибудь не увидел, подсела к нему на нижнюю ступеньку.

– Прочти мне опять.

Но у него была другая книжка – растрепанный сонник, – и он сказал, что тут этого нет. Он показал ей книжку: на ней была огромная, смеющаяся луна и человек в мантии и в короне тонкой длинной палочкой показывал на ее желтую рожу. Ариша взяла в руки и эту книжку, но, полистовав, подержала недолго. Она ткнула пальцем в какое-то место и просила прочесть. Он прочел. Все было ей непонятно, что такое «опасная встреча» от того, что во сне увидишь пиковую даму с фрейлиной?

На следующий раз она не просила его читать, не брала в руки книжку – это опять был песенник, – она прямо сказала ему:

– Я хочу читать.

Он не понял ее. Он не знал, что она неграмотна, – и протянул ей книжку, но она, покраснев, отстранила его руку и упрямо повторила:

– Хочу читать.

Тогда он понял ее – и смутился.

Он не знал, как взяться за дело. А она стояла над ним и требовала:

– Хочу читать.

Волей-неволей он посадил ее рядом с собой и, путаясь и краснея, стал показывать буквы. Она плохо понимала, а он плохо объяснял, он смущался и хотел прекратить урок, но она требовала продолжения. И когда кто-то хлопнул рамой в верхнем этаже и мальчик пугливо оторвал от нее книжку, она сказала:

– Приду опять.

И выбрала скоро случай и пришла к нему учиться. Приходя, она ни о чем не разговаривала, а требовала, чтобы он показывал ей склады, и робко начинала читать слова, и когда ошибалась, он стыдился ее поправить, а она нетерпеливо, притоптывая ножкой, пеняла ему, заметив, что он не останавливает ее:

– Ну, что ж ты меня не учишь?