Тихие яблони. Вновь обретенная русская проза

И приехал князь к городу Малому Китежу. Стоит город на самом берегу Волги, церквами Божьими красуется, а дома все сосновые, в лапу рублены, крепко-накрепко.

Жители в городе ласковы, князю рады, дары несут: мед чистый, янтарный, из дремучего леса взятый от пчелок, от Божьих работниц, и меха соболиные, лисьи, бобровые, горностаевые. А в церквах к молебнам звонят. Отслужил князь Георгий молебен Владычице, поклонился за ласку, за привет горожанам, потрапезовал, отдохнул с дружиною – и в путь. А путь князю дальний, неведомый, непроходимый: лесами темными и частыми.

Едет дружина княжая конь за конем, впереди идут пешие люди – топорами путь прорубают, сучья да еловые лапы рубят. Зверь непуганый в лесу: на людей смотрит, впервые их видит, диву дается. Волки стороной дружину обходят, лисы из нор подсматривают, горностай белобрюхий с ветки глядит. Гущина в лесу непроходная. Свет мелькнул, простор глянул – к реке выехали: река светлая и глубокая, Керженец. Переехал князь реку вброд, помолился на другом берегу, велел крест срубить и далее поехал. И много ему рек и речек на пути встречалось, а такой красивой да быстрой не видывал. И опять лес пошел, еще гуще прежнего, еще темней старого: сосны – человеку не обхватить, а лапы у елей – шире медвежьих.

И глянуло озеро из-за чащи лесной – точно кто серебро обронил там светлое. Обрадовался князь озеру Светлояру. Слез с коня, на колени стал, нагнулся, зачерпнул не серебряной чарой – княжеской рукой воды испить. Вода светла, вода чиста, вода холодна.

И увидел князь, что место то необычайно прекрасно и чудно: воды серебряные, лес многошумный, холмы кругом высокие, и пала дружина княжая, отроки и бояре, на колени и молят князя: «Быть здесь, княже, граду великому, а тебе, господине, град тот строить».

И по просьбе их повелел князь Георгий Всеволодович строить город именем Большой Китеж, ибо место то было красы неописуемой.

Начали рвы копать, и лес рубить, и пни корчевать, начали класть церковь во имя Воздвижения Честнаго и Животворящаго Креста, а вторую церковь – во имя Успени я Пресвятыя Богородицы, а третью – во имя Благовещения, а в этих трех церквах повелел князь приделы делать иным праздникам Господним и Богородичным и образа всех святых написать, чтобы был тот град Большой Китеж всех градов славней и праведней, и верою сильней.

Три года Большой Китеж строили. Работа спорилась. Днем люди строят: лес пилят, бревна рубят, стены кладут, кровли кроют, колокола льют, а ночью ангелы ту же работу делают: плотничают, столярничают, образа пишут, колокола льют. Утром люди встанут, на работу придут, дивуются: работа далеко ушла, и, помощь незримых работников видя, еще прилежней работают. Люди и ангелы трудились, а Христос с небес за трудом надзирал и труды благословлял.

И вышел город Китеж Большой – град из градов: храмы Божии золотыми крестами в синее небо смотрят, колокольный звон над городом, как облако густое, плывет, в храмах службы идут чинные, благоговейные, верные, палаты княжеские, как жар, златоверхой кровлей горят, стены белые город хранят – стены с башнями неприступными, с зубцами, ходами и переходами. А выше всех храмов, башен и палат с собора Воздвиженского крест золотой над всем городом воздвигается. Издалека крест виден: из-за леса, из-за озера; по кресту и путь в город узнают, и кто на крест путь держит, тот в лесах не заблудится, на звериную потайную тропку не свернет.

Увидел благоверный князь Георгий созданный им Китеж – большой град, пал на землю и со слезами Бога возблагодарил и прославил. И освятили город, и водой святой окропили, а воду из озера брали в чанах серебряных, из Светлояра. Чуден засиял и прекрасен град Китеж! Помолился князь Георгий в китежских церквах и велел дружине излюбленной в путь собираться, в дальний родимый Псков.

А путей в Китеж был всего один путь – в глухом лесу, и только китежанам одним ведом: тем, кто в Малом Китеже жил, и тем, кто в Большом. Врагу не найти пути к граду Большому Китежу: про него и зверь лесной не знает.

III

Семьдесят пять лет красовался Великий Китеж в лесах заволжских, и слава о нем разнеслась далеко по Русской земле. Не богатством, не воинской силой, не торговой казной славился Большой Китеж, а красой своей несказанной, церквами Божьими златоверхими, звоном Успенским радостным, а больше всего – чистою жизнью мудрой и праведной, китежской. Беззлобно жили китежане и неленостно молились Христу Господу и Его Пречистой Матери.

И стал князь Георгий глубокий старец: к ста годам приблизилось его праведное житие. А ликом князь еще посветлел, и краса не отнялась от него: был он старец благообразный и мудрый.

Настало на Руси тяжкое время. «Попущением Божьим, – так в древних летописях повествуется, – ради грехов наших пришел на Русь воевать нечестивый и безбожный царь Батый, и разорил грады, и огнем пожег, людей же предал мечу, а младенцев ножом заколол, молодых в плен увел, и плач был великий».