Тихие приюты

– А вы, Владимир Павлович, очевидно, не пожелали обратить внимание на следующие три важные обстоятельства во всей этой истории с Саулом: первое – это то, что Саул обратился к волшебнице после того, как Дух Господень оставил Саула (1 Цар. 16, 14; 28, 6, 15); затем на объяснение причины смерти Саула, которая ясно выражена в Паралипоменоне словами: так умер Саул (Саул взял меч и упал на него) за свое беззаконие, которое он сделал пред Господом, за то, что не соблюл слова Господня и обратился к волшебнице с вопросом, а не взыскал Господа. [За то] Он и умертвил его, и передал царство Давиду, сыну Пессееву (1 Парал. 10, 13–14), и, наконец, на то, что как и теперь у вас в спиритизме и оккультизме, так и тогда был допущен явный обман со стороны Аэндорской волшебницы. Прочитайте внимательно 28 главу Первой Книги Царств, с 7 по 25 стих, и вы увидите, что Самуила-то, т. е. его дух, видела только одна волшебница (1 Цар. 28, 12–14), и Саул переговаривался с Самуилом через волшебницу…

Много было получено писем от католических ксендзов.

Особенно же много увещаний было получено мной от проповедников различных американских религиозных деноминаций.

Последнее следует объяснить тем, что издававшиеся мной спиритические журналы в большом количестве выписывались, помимо Европы, в Америку и даже в Австралию.

Из последних особенно решительно заявил мне о моем заблуждении некто Вайт, который в такой форме выразил свое увещание:

«Дорогой брат, Господь наградил тебя даром убедительного слова. Если ты этот талант используешь на служение Тому, Кто дал его тебе, то Господь благословит тебя и в этой жизни, и в будущей; если же ты будешь им служить сатане в виде распространения его учения о спиритизме, то ты будешь проклят Господом и в этой жизни, и в будущей. Подумай над моим словом, ибо оно от Господа. Желающий спасения твоей души, брат И. Вайт».

Это последнее письмо произвело на меня очень сильное впечатление, можно даже сказать неизгладимое, но духи на наших сеансах с не меньшей настойчивостью успокаивали меня тем, что все это идет от происков низших духов, желающих отвести меня от света открывающейся мне правды; даже было названо имя одного из этих духов – «Низаника».

Я подробно останавливаюсь на этих увещаниях меня для того, чтобы яснее подчеркнуть, во-первых, милосердие Господа ко мне, как и ко всякому грешнику, гибели которого Он не желает и ради спасения которого Он пролил Свою чистую, неповинную кровь; а во-вторых, отметить ту энергию в моем служении сатане, которая, очевидно, создавала серьезные опасения почти во всех странах.

Но, несомненно, счастье мое заключалось в том, что я, при всем своем уклонении от Божественной правды, особенно любил и особенно чтил Господа нашего Иисуса Христа.

И, само собой разумеется, как я не отстранял от себя приведенные выше письма и увещания совершенно посторонних мне людей, которые были движимы по отношению ко мне только лишь одной высоко христианской любовью, на поверхность моей духовной психики все чаще и чаще всплывали то любовные слова нежно-отеческих увещаний пастырей нашей Святой, Православной Церкви, то грозные напоминания о Божием наказании представителей других церквей, но особенно болезненно стучали в мою душу слова моего бывшего друга Д.С. Трифановского и американца И. Байта.

И очень часто, читая бесплатные лекции о спиритизме, а читал я их очень много, от 104 до 110 в год, в особенности за последнее время, когда мне приходилось трактовать те или другие спиритические доктрины, я начинал уже ощущать в себе довольно часто некоторое отсутствие личной уверенности в истинности своих положений.

Слова Божией правды пробили брешь.

Тем же временем мои материальные дела в спиритической деятельности начали все больше и больше расшатываться.

Сколько бы я не укладывал средств, какую бы массу я не затрачивал личной энергии, личного труда – все это падало в какую-то бездонную пропасть и ничего не обещало мне впереди.

Правда, духи, руководившие моим делом, все настойчивее и настойчивее твердили мне о том, что это так и быть должно; что это огонь, очищающий, испытующий меня; что вот-вот настанет время, когда на заложенном мною фундаменте вырастет колоссальное здание, которое удивит весь мир; но, увы, семя брошенного сомнения в мою душу и, самое главное, опасение потерять Божие благословение росло не по дням, а по часам.

Наконец я почувствовал, что в моей доселе дружной личной семье начинается какой-то мучительный разлад.

Меня начало охватывать ужасом в точном смысле этого слова.