Тихие воды

Ада рыдала на их свадьбе, на которую была приглашена одна из немногих в качестве лучшей подруги невесты. Стоя в уголке, никому не нужная, она с завистью смотрела на белое платье, на сияющего жениха и считала себя самой несчастной дурой на свете. Отгремел гимн, и в гостиной сгустилось так много людей, лиц и имен, казавшихся смутно знакомыми по кинобинесу. Она думала, надо не сдаваться, начать новую игру, пусть этот случай упущен, пусть Арфов окручен, пусть она осталась одна, но вино на свадьбе хорошее, она все так же свежа и молода и есть другие агенты и будут другие фильмы, может, именно сейчас своим унынием она отпугивает шанс… Она тогда совсем не умела пить. Ада охотилась – вот это пожилой, седеющий мужчина, кажется, смотрел на нее с интересом, но как тут поймешь, чего в этом интересе больше – сексуального влечения или внимания профессионала? И есть ли разница в этом чертовом мире? Пока выходило, что разницы нет никакой, Майя одержала победу, а ей оставалось только потягивать вино и ненавидеть себя за проигрыш.

Кто-то тронул ее за локоть и она, обернувшись, увидела счастливого жениха. Тот серьезно смотрел на нее своими бледно-голубыми глазами решительного человека. Когда он вот так собирался, от его очарования не оставалось ни следа. Он казался очень жестким, он казался совершенно не околдованным своей невестой, стоящей в другом углу комнаты и обворожительно улыбавшейся гостям.

– Скучаете?

– Наоборот, я в восторге, в полном восторге. Он так невыносим, что я даже боюсь его не вынести. Я бы, кажется, сейчас могла бы расцарапать кому-нибудь лицо или взорваться от счастья, – сообщила она, чувствуя, что ее словоохотливость – результат воздействия вина.

– Постарайтесь сдержаться, здесь слишком много нужных вам людей, – хохотнув, сообщил он, глядя на нее с интересом. Она почти слышала, как в его мозгу происходит какой-то процесс. Решение, должно быть, он уже принял, естественно принял, и сейчас подводил баланс. Наверняка просто проверяет, что она такое и кто она такая, что он теряет, ставя на роль Майю, и Аде сделалось невыносимо душно.

– Постараюсь, – сухо кивнула она, порываясь уйти. Глупая идея была приходить на эту свадьбу. Разве мало Майе ее торжества, разве нужно еще проходить через это унижение?

– Не пейте больше, и у вас это получится куда легче, – посоветовал он. – Тем более, что утром вам нужно будет хорошо выглядеть. Да, кстати, завтра в офисе в девять, не опаздывайте. Будем обсуждать поправки в сценарий «Ангела», с учетом ваших особенностей. Он пока не готов полностью, но кое-какие ваши сцены решено начать снимать со следующего понедельника.

Он отошел. Обескураженная, Ада стояла столбом, сжимая в руке бокал с вином. Кажется, у нее даже приоткрылся рот, отвисла челюсть, как называла это ее мама, всегда шлепая ее по подбородку в таких случаях. Не могла поверить – неужели он отказывает своей молодой жене ради нее? Как, когда, почему?

И только спустя годы, во время какой-то пьяной вечеринки, после скандала с женой, Илья признался ей, как, почему и когда.

– Ада, ты у меня редкая дурочка. Ну, неужели я мог бы позволить своей жене играть в этом фильме, разгуливать в одном белье, обниматься со всеми этими красавцами на камеру? Моей молодой жене, которую во мне интересовала только возможность сделать карьеру и мой кошелек? Чтобы она начала мне изменять сразу же? Чтобы ее выходки погубили мою карьеру – а ей только сделали имя? Чтобы она стала той, кем стала ты? Не смеши меня.

Только спустя годы она поняла. Арфов не спал со своими актрисами и жениться на актрисе тоже не собирался. В тот момент, когда Майя затащила его в постель, она перестала быть для него проектом. На ее карьере был поставлен крест, а сама Ада взлетела вверх, как воздушный шарик, подхваченный ветром.

И сейчас она смотрела на него, на своего агента-хранителя, на его жену из-за кромки бокала с белым вином, смотрела и думала, кто же в итоге выиграл от их с Майей войны, кто победил? Ведь не было в жизни Ады ни одного дня, когда она не спросила бы себя – а может, лучше вот так, семья, муж, который любит, который умен, успешен, могли бы быть дети даже, и никакой тяжелой работы притворщицы, никаких душевных бурь, но все такие же дорогие шляпки, такие же яркие наряды? Ей ведь теперь тоже это грозило, хотя Дима никогда не настаивал на том, чтобы она отказалась от своей карьеры. Но может начать настаивать, кто знает, что скрывает его запертая черепная коробка, о чем он думает, чего хочет. Ведь не может человек состоять только из самодовольства.

Не отрывая взгляда от Арфова, шутя в ответ на какую-то несмешную шутку режиссера, она переплела свои пальцы с пальцами Димы, подумала – здесь могло бы быть обручальное кольцо. А Майя смотрела просто, зло, словно говорила – «зато у тебя есть, зачем жить, за что бороться, а у меня ничего, кроме этого мерзкого скромного женского счастья, в котором насильно запер меня муж. И твое лицо с каждого плаката напоминает о том, что я проиграла».

***