Тихие воды (ЛП)

  Вне отношений с ней все было в порядке, она жила сама по себе, чему научилась, на что заслужила право. У нее была работа, ближайшие родственники, сеть друзей, некоторых из которых она знала еще с университета, некоторых еще со школы. Но как только обязательство было принято, каким бы неясным или неопределенным оно ни было, как бы она ни пыталась сопротивляться ему, все начало меняться.

  Ханна криво улыбнулась про себя, вспомнив ключ, который она сунула в карман Резника — что? — шесть недель назад, два месяца? Такой случайный жест, почти незначительный. Теперь казалось, что она отдала часть себя, ту часть, которая позволяла ей стоять прямо, на собственных ногах и с ясным взглядом.

  Она подумала о своей матери, брошенной в незапыленном загородном доме, в котором она прожила более тридцати лет, из комнаты Ханны, которая все еще находилась наверху лестницы. Плакаты голодных и забытых поп-звезд, плюшевых мишек. Ее отец жил во Франции с двадцатидевятилетней писательницей по имени Робин, которая только что продала свой первый роман. Робин с Ю.

  «Папа, это ненадолго», — сказала она ему, прерывая свою капричозу в Pizza Express. «Не может. Она тебя бросит, ты знаешь это, не так ли?

  Безумно счастливый, ее отец отпил перони и улыбнулся. «Конечно, она будет. Во время."

  Было уже три с половиной года, затенение до четырех. А Ханна? Восемнадцать месяцев с Эндрю, чуть больше двух лет с Джимом. Как ее мать героически закусила губу, когда на ум пришел вопрос о внуках. Дни рождения в календаре, непростое время. Неужели она действительно хотела снова стать уязвимой перед всем этим, разочарованием, болью?

  Когда раздался звонок в дверь, это был не Резник, забывший свой ключ, а Джейн, вокруг глаз которой появились морщинки печали.

  Они сидели на кухне, пока Ханна готовила чай, ей не терпелось, чтобы закипел чайник; выпила за столом, Джейн держала чашку обеими руками, медленно поднося ко рту. Наверху, в кабинете Ханны, они сидели у эркера, Джейн, поджав под себя ноги, в кресле, Ханна на подушке на полу. Тьма растекалась по парку, как медленный синяк.

  Трижды Джейн начинала говорить и каждый раз выдавала себя со слезами.

  Легко поднявшись на ноги, Ханна коснулась руки Джейн и, перегнувшись из-за стула, нежно поцеловала ее в голову, сжала ее плечи. — У меня есть кое-какие дела, которые я должен сделать внизу. Я скоро вернусь».

  Ханна собрала книги и папки, которые хотела на следующий день, быстро написала маме открытку, постирала ужин. Она сортировала одежду, готовую к стирке, когда зазвонил телефон.

  «Чарли…»

  Голос Резника был приглушенным, отдаленным; странно думать, что он был не более чем в миле или около того.

  — Нет, я так не думаю, Чарли, не совсем так. Не этой ночью. Это просто …"

  Резник поспешил заверить ее, что ей не нужно ничего объяснять.

  — Тогда завтра, — сказала Ханна. "Как насчет завтра? Мы могли бы получить что-нибудь поесть; кино, может быть. Если ты чувствуешь себя готовым к этому.

  Резник сказал ей, что должен быть в Лондоне, не знает, во сколько вернется.

  "Хорошо, без проблем. И послушай, я сожалею о сегодняшнем вечере. Она сделала горячий шоколад, взбивая молоко; Наверху голова Джейн свесилась набок, а глаза были закрыты. Ханна уже собиралась снова развернуться и спуститься вниз, когда Джейн зашевелилась.

  — Я думала, ты спишь, — сказала Ханна.

  — Всего на минуту, и все.

  "Здесь."

  Взяв толстую белую фарфоровую кружку, Джейн отхлебнула из нее и рассмеялась.

  "Что?"

  «У меня не было этого годами».

  Ханна снова уселась на пол, скрестив ноги. В дальнем конце комнаты горела одна лампа, освещая полки с книгами, часть стола, отшлифованные доски, оранжевую дугу стены.

  — Ты хочешь позвонить Алексу? — сказала Ханна. — Скажи ему, где ты.

  «Нет, я так не думаю. Спасибо."

  «У нас была эта ссора, раньше. Перед тем, как я вышел. Алекс пришел домой, а меня там не было. Я имею в виду, что он вернулся раньше, чем я думал, встреча была отменена или что-то в этом роде, я не знаю, и я заехала в город после школы. Просто осматриваю магазины, ничего… Джейн посмотрела на Ханну и замолчала. — Он был только через двадцать минут, максимум полчаса.

  «Я не понимаю».

  «Меня там не было. Он рассердился, расстроился».

  "Но почему? Я имею в виду, чего он ожидает, ради бога?

  Пронзительно, Джейн рассмеялась.

  — Ты будешь там у него на побегушках? Спешить домой после школы и приготовить ему ужин, погреть ему тапочки у огня?

  "Нет. Нет, это не так. Дело не в этом».

  "Что тогда?"

  Джейн не торопилась. «Это связано с…»

  «Контроль, вот с чем это связано».

  «Он хочет точно знать, где я нахожусь, что я делаю, все время».

  "Это просто смешно."

  "Да."

  «Неразумно».

  «Так оно и есть».

  Ханна вздохнула. «Он должен понять, конечно, что у тебя есть собственная жизнь».

  "Нет."

  "Что ты имеешь в виду?"

  «По словам Алекса, мы женаты и все. У нас нет собственной жизни».

  "Ох, хорошо …"

  — Он говорит, что в этом весь смысл.

  «Это его точка зрения. Вот в чем проблема. Его правила, его расписание.

  — Он говорит, что для него то же самое.

  — За исключением того, что ты не начинаешь карабкаться по стене, если он опаздывает домой на двадцать минут.

  "Нет."