Тихий домик. Из партизанского дневника

— Да, тяжело вам…

— Хуже нету…

Постепенно Бугайла разговорился, особенно когда его угостили спиртом.

В Верино прибывают все новые и новые воинские части. Ожидается, что через Верино на Полоцк пойдет секретное оружие.

— Когда?

Этого я не знаю, — растерялся Бугайла. — Ей-богу не знаю!

— В бога мы не верим, — заметил комбриг. — А откуда вам известно, что ожидают эшелон с новым оружием?

— Я слышал это от Коха…

— Кто такой Кох? — притворился комбриг.

— Кох — начальник Веринского гестапо…

— Что бы о нем знаете?

— Лютый и хитрый. Был заброшен сюда еще до войны…

Комбриг отметил, что Бугайла говорит правду. Значит, этот подонок действительно трусит. Но с ним надо быть очень осторожным. Завтра же он может передать их разговор Коху.

— Тяжело вам приходится, — снова посочувствовал комбриг. — У вас дети-то есть?..

— Нет, не женат…

— Тогда еще ничего… Вот, кто с детьми…

— Знаю, — самодовольно ответил Бугайла. — Тут, в Коровкино, целый детский дом есть…

— Да ну-у? — наигранно удивился комбриг.

Бугайла осекся, глаза его забегали:

— А вы кто будете? Начальник среди вас есть какой-нибудь?

— Чего захотел! — улыбнулся комбриг. — Начальники наши по лесу не ходят. Они в штабах, в землянках. Рядовые мы…

— Возьмите меня с собой…

— Когда время придет. А что это за детский дом?

— Постройки какие! Дворец целый! Хорошее хозяйство… Сад, пруды. Рыбы в них пропасть было…

— А дети? — спросил комбриг.

— Двести человек, наверное…

— И оккупанты их не трогают?

— Не до них! Вот провезут енто оружие новое, тогда и примутся…

— Интересно все же! Целый детский дом…

Бугайла, видимо, решил заинтриговать партизан и показать заодно, что ему многое известно.

— Я слышал от коменданта Верино Шрейдера, что у Коха в этом детском доме есть свой тайный агент…

— Это еще зачем? — сделал недоуменное лицо комбриг.

— Ловит сочувствующих. Бугайла поглядел на пустую кружку.

Ему налили еще спирта. Он выпил, утерся рукавом.

— Одного смельчака поймали. Сташенко ему фамилия…

— Кто такой? — стараясь не выдать волнения, спросил комбриг. — Кто такой Сташенко?

Бугайла недоверчиво поглядел на комбрига.

— Не знаете?

— Первый раз слышу!

— Я тоже так думал, что партизан он липовый, — с облегчением ответил Бугайла. — Его агент, который в детдоме, выдал. Продукты детям доставлял… Ну, дня три назад повесили гестаповцы всю их семью…

— Кого повесили?

— Сташенко всех: двоих братьев, отца и мать…

— Где? — резковато спросил комбриг; он не мог сдержать боли.

— В саду их дома у Верино. Кох две недели приказал не сымать, в острастку для других… И сейчас висят.

— Да, опасно здесь находиться, — проговорил комбриг, наигранно озираясь в темноту. — Мы случайно тут. Уходим… О вас сообщим. Собирайте новые сведения. Ждите гостей. Мы уж о вас позаботимся…

— А с вами нельзя уйти? — снова спросил Бугайла. Видно было, что ему не по себе.

— Нет. Сейчас нельзя…

На этом встреча закончилась.

Когда Бугайла скрылся в темноте, Николаев поднял автомат и обратился к комбригу:

— Разрешите прикончить гада?..

— Нет. Пока оставим. Его исчезновение сильно обеспокоит фашистов. И тогда о проникновении в детский дом не будет и речи. С ним мы еще рассчитаемся… Соберите всех товарищей.

Когда все были в сборе, комбриг сообщил скорбное известие о гибели Сташенко. Все сняли шапки и несколько минут молчали.

— Разрешите сказать? — попросил слова Павел.

— Говори, Тишков.

Надо захоронить мужественных патриотов Сташенко…

— Нужно, — согласился комбриг. — Это мы обязаны сделать. Фашисты хотят запугать местное население, а мы напугаем фашистов… С детским домом это они никак не свяжут… В операции будет участвовать пять человек. Командовать группой поручаю Тишкову…

— Спасибо, — выдохнул Павел.

Он был особенно мрачен потому, что внезапная страшная мысль поразила его. Он боялся в нее поверить… Неужели Лидия?.. Нет! Он отгонял эту мысль. И решил во что бы то ни стало проверить свою догадку.

* * *

Ночью были беззвучно убраны часовые у дома Сташенко. Трупы осторожно сняли с веревок, укрыли мешками и на санях вывезли из Верино.

Похоронили героев в лесу. И над свежей могилой партизаны поклялись мстить оккупантам, не давать им покоя ни ночью, ни днем.

Этой же ночью отряд двинулся к деревне Остовщина, где организовал засаду Скоблев со своими людьми.

Близко всей группе подходить было рискованно. Люди расположились на высоте, с которой удобно было наблюдать, так как просматривался большой участок дороги.

Связной сообщил, в каком именно месте находится засада.

— Так это почти в деревне! — воскликнул комбриг.

— Но зато место идеальное, — ответил связной.

— Идите и передайте Скоблеву, чтобы был осторожен. Местные жители не должны пострадать из-за перестрелки…

— Есть! — козырнул связной.

Примерно через час на дороге увидели черный «оппель-капитан» в сопровождении четырех мотоциклов с колясками, в которых сидели вооруженные солдаты.

— Едут, — проговорил комбриг.

Слышен был рев моторов.

Вот «оппель» и мотоциклы проехали деревню, свернули к реке. Неожиданно передний мотоциклист резко затормозил. Колонна стала, словно уткнувшись в стену.