Тихий домик. Из партизанского дневника

Лена и повариха доложили, что продукты спрятаны в надежном месте.

Мы знаем, что вы постоянно охранять нас не можете, сказала Лена. — Но от одного сознания, что вы где-то есть, что мы неодиноки, как-то лучше, смелее себя чувствуем. Честное слово, с сознанием этого даже умереть ради спасения детей нестрашно!..

Работники детдома рассказали партизанам обо всем, что пришлось им пережить за долгие месяцы оккупации. Некоторые партизаны, не стесняясь друг друга и воспитателей, утирали невольные слезы. И желая подбодрить присутствующих, комбриг рассказал, как была уничтожена группа офицеров с конвоем, в чью форму они облачились и на чьей машине и мотоциклах приехали.

— Товарищи! — закончил комбриг. — Нам больше оставаться здесь нельзя… Но мы будем наносить фашистам такие ощутимые удары, что заставим их забыть про детский дом…

— Хорошо вы сказали… не знаю вашего имени и отчества, — произнес Тишков.

— Что ж, познакомимся после победы, — улыбнулся комбриг.

— Где-то теперь наш директор Виктор Иванович Шаров?.. — вздохнул Никита Степанович.

— Об этом нас запрашивала даже Москва. Но мы никакими сведениями пока не располагаем.

— Хорошо бы нам уйти так же тихо, как и появились, — сказал Скоблев. — Нельзя ли предупредить детей, чтобы никакого шума, чтобы они искренне отвечали, что были не партизаны, а фашисты. Это необходимо сделать…

— Я уже дал распоряжение Люсе Соротке, — сказал Тишков. — Дети умеют себя держать. Вот увидите…

* * *

Когда они открыли дверь, то увидели в коридоре Лидию Сову. Заспанная, она очень удивилась, увидев столько фашистских офицеров. Особенно внимательно посмотрела она на «полковника», который медленно двигался по коридору. Было заметно, что ей очень хочется заговорить. Но ее остановил Тишков:

— Вы нам не нужны, Лида! Господа офицеры уже уходят. Мы обо всем их интересующем поговорили.

«Полковник» прошел мимо, даже не взглянув на Лидию. За ним проследовали и все остальные «фашисты»

Лидия приставала то к Зине, то к Лене, то к Авдотье Николаевне, просила рассказать, зачем приезжали гитлеровцы. Но те отвечали ей, что и сами ничего толком не поняли.

Наконец, «враги» уселись в автомобиль. Рядом находился Тишков; с подобострастным видом он слушал последние наставления «гитлеровского» офицера — комбрига:

— Будем поддерживать связь через группу Люси Соротки. Ей оставлены адреса конспиративных квартир. Кроме того, в любое время ждите добрых гостей!..

Машина тронулась. За ней двинулись и мотоциклисты.

* * *

В районе Верино — Коровкино осталась только партизанская группа Скоблева, насчитывающая вместе со всеми разведчиками и связными около двухсот человек. Ей и было поручено организовать помощь детскому дому.

Комбриг со своей группой торопился в штаб бригады. Предстояло доложить об итогах обследования детского дома в Полоцкий подпольный обком партии и в Москву.

Ответственным по обеспечению охраны и снабжения продовольствием детского дома был назначен Павел Тишков, которому рекомендовали явиться в детский дом и сказать, что его ранили при попытке достать продукты для детей. Павел должен был во всеуслышание заявить, что партизан не нашел. Ему поручили организовать постоянную связь с группой Скоблева.

В общем это не могло вызвать особых подозрений ни у кого в детском доме. Ведь было вполне естественным возвращение Павла в детский дом, к отцу.

Из штаба бригады в детский дом стали регулярно доставлять сводки Информбюро о положении на фронтах. Это было очень важно, потому что поднимало дух не только у работников детдома, но и у многих людей, живших в окрестных деревнях, куда дети сами доставляли полученные сведения.

* * *

В партизанском штабе бригады обсуждался план спасения детского дома. Теперь можно было исходить не только из донесений, но и из собственных впечатлений.

Прежде всего пришлось убедиться, что все прежние пути обеспечения помощи детскому дому были явно недостаточны. Надо было выработать более эффективный план.

Отряд Скоблева усилил удары по врагу на железнодорожных и шоссейных коммуникациях в районе Верино с целью отвлечь внимание фашистов от детского дома. Однако сведения, поступавшие из детдома, были далеко не утешительны: продуктов явно не хватало, дети болели, за последнее время было несколько смертных случаев…

Комбриг собрал актив для обмена мнениями.

Помощник начальника штаба бригады внес на обсуждение смелое предложение:

— Мне кажется, что здесь затруднительно обеспечить всех детей питанием и необходимыми вещами. Когда дети в детдоме, они всегда под ударом. В любой момент их могут уничтожить орудийным огнем из Верино. Поэтому я вижу только один выход: детей разместить по деревням у местных жителей…

— Нереально, — возразил комбриг. — Заманчиво, но в настоящих условиях нереально. Местные жители сами погибают от голода, куда уж им прокормить детей… Кроме того, много больных. Кто будет оказывать медицинскую помощь этим детям? Раздать детей местным жителям — значит в настоящих условиях лишить их организованного осмотра медсестрой, снабжения продуктами.

Выступали с предложениями и другие. Глазов предложил следующее: