Тихое баронство

А вот потом приехал даже не фельдкурьер, а служитель в дворцовой карете. Привез письмо написанное лично королевой Марианой: «Стах! Бросай все дела и срочно, ни на минуту не задерживаясь, приезжай во дворец. Служитель тебя проводит. Мне очень нужно с тобой поговорить». Личная печать и подпись. Что там у них случилось?

Глава 7 Похороны

Дворец

Хоть и написано «срочно, ни на минуту не задерживаясь», но служителю пришлось подождать, пока я переоденусь в парадный мундир. Не в придворный, а в бригадирский, своего гарнизона. На руки, прямо под мундир, надел наручи из боевого комплекта. На палец боевое Кольцо Мечей. Если активировать, получу круг острых, быстро кружащихся лезвий. Их можно расположить вокруг себя, тогда никто к тебе не подойдет. А можно направить шагов на сорок в любую сторону. Фрезу представляете? Почти то же самое, против такого даже полный доспех защищает не очень — представьте, как режется металл на станке. Тканевая и кожаная броня, даже зачарованная, просто не защищает.

Родовой перстень Мхотепов на другой руке. Он защитный и с хранилищем. Если отбить первый натиск, то получу несколько минут на экипировку, а после можно и повоевать.

Думаю, даже от гвардейского полка с волшебниками смогу отбиться. Правда, эту битву долго не забудут, много разрушений будет. Возможно, потом придется запереться в башне и устраивать партизанские рейды, чтобы отбить охоту со мной воевать, но выжить выживу и даже уйду.

В общем, готовлюсь к любому развитию событий. Хотя даже не могу себе представить, зачем я во дворце нужен? Причем так срочно. Почему королева, а не король призывает меня к себе?

Если государь прогневался насчет графства Везен, то он не прав. Ни герцог Стикленд, ни я не нарушили никаких явных или подразумеваемых законов, обычаев или регламентов. Он волен дарить свои земли любому дворянину. И любой дворянин вправе их принять. Не нравится кому-то передача титула? Иди, договаривайся, убеждай меня отказаться, герцогу менять решение уже неуместно.

Или дело в другом… В чем? Разборки в Гильдии? Написал бы Симон. Хотя он с Финой и Салой мог бы неплохо выступить, а уж если поднимет всех боевиков аус Хансалов, то любой нормальный человек сразу начнет договариваться, а не бузу устраивать. Гильдию отметаем.

Что может быть другое? Храм? Точно ничего не смогу сделать, потому не призовут. Косметика? Кто-то обварился или порезался? Тогда так бы и написали. А если кому из власть имущих я понадобился бы конфиденциально, то не звали бы во дворец — имеется много других мест, где можно без широкой огласки принять опального. Ведь официальный вызов на встречу с кем-то из королевской фамилии, да еще в официальное место, означает либо снятие опалы и возвращение на службу, либо заключение в крепость, либо что-то в таком роде.

Пока ехал, да в дворцовой карете, да еще с многозначительно молчащим служителем, много чего передумал. Служителя не расспрашивал — зачем? Мог бы, сам все рассказал. Раз молчит, значит, не знает, в чем дело, но это вряд ли. Скорее, ему категорически запретили болтать. Но титулует «сиятельством», как графа. Распахнул передо мною дверцу кареты, сел на козлы к кучеру. Разговор крайне вежливый — ладно, служители никогда не отличались плохими манерами, но каждую фразу сопровождает подобострастной улыбкой. По таким приметам могу сказать, что мои акции при дворе на текущий момент весьма котируются.

Жалко, что он не из моих знакомцев. Кирилас, например, все сразу бы доложил. И не за деньги — из уважения. Среди дворцовых плата деньгами стоит не слишком дорого. По уважению платящий золотом располагается далеко не на первом месте.

Сразу по приезде меня проводили в покои ее величества, в знакомый по последнему официальному посещению зальчик с пробковыми стенами. Там сидят и о чем-то серьезно беседуют три женщины — королева Мариана, великая герцогиня Силестрия и великая герцогиня Лаура. Официально приветствую их. Что-то такое собрание государынь меня наводит на нехорошие подозрения. После милостивых приветствий Мариана спрашивает:

— Стах, у нас троих к тебе серьезнейшее дело. Волею богов его величество умер. Для всех подданных — на ипподроме упал с лошади, практикуясь в преодолении препятствий, и сломал себе шею. Но некоторые близкие знают, что государь пострадал от собственной неумеренности. Он изрядно злоупотребил крепкой настойкой. Свитские до последнего пытались убедить его не подходить к лошадям, но король настоял. Боги уберегли, умер государь не во дворце и при изрядном стечении народа.

— Понимаю, ваше величество.

— Теперь вопрос, из-за которого я тебя вызвала… — Взгляды трех женщин прожекторами скрестились на мне. — Согласен ли ты принести присягу малолетнему королю Лагозу?

— Позвольте уточнить, ваше величество. Я уже приносил такую присягу при прежнем государе Лагозе. Без всяких сомнений, сейчас или в любое другое время могу ее подтвердить.

— Даже так? Ты присягал моему сыну? Не знала. Тогда становится понятным твой отказ… Второй вопрос: согласен ли ты присягнуть мне, регентше малолетнего государя?