Тим Сваргин. Заколдованное путешествие

Впереди высился княжеский терем – с галереями, переходами и башенками. Сверкали на солнце выложенные цветным стеклом окна. Крыша сияла белой и голубой черепицей. На макушке красовался флюгер-петушок.

Санки остановились у высокого резного крыльца. У входа стояли стрельцы. Их лица были суровы и неподвижны, в руках блестели начищенные бердыши. На стрельцах были парадные малиновые с золотыми петлицами кафтаны, синие штаны и остроносые желтые сапожки. Завидев санки, один из них выбежал вперед и помог князю сойти. Потом подал руку княжне, но та, будто не заметив, спрыгнула сама. Ее скучающий взгляд окинул площадь и остановился на Тиме, который в сопровождении Осипа, проходил невдалеке.

Тим не видел ни князя, ни княжну, но не мог отвести взгляда от качавшихся над землей санок. Он даже нагнулся посмотреть, на чем те держатся, но Осип ткнул его древком бердыша.

– Не егози! Перед князем стоишь.

Князь окликнул вытянувшегося перед ним Осипа и, указав на Тима, спросил.

– Откуда?

Тот, выпучив глаза и чеканя каждое слово, прокричал.

– С юж-жно-го кор-дон-ну.

– Куда ведешь?

– К гол-ло-ве Мал-лю-те Аф-фа-нась-ичу.

– У Малюты своих дел хватает. Давай его в мои палаты. Хочу сам допросить.

– Слушсь!

Через путаницу коридоров Тима провели в просторный, освещенный витражными окнами зал. Вдоль стен зала стояли скамьи и искусно сделанная мебель. Пол был устлан расписным персидским ковром. На стене справа от двери висел хрустальный поднос. В углу стояло необычное устройство. Сверху него помещался сосуд, в который капала вода. Наполнившись, сосуд менялся местами с другим точно таким и тем самым приводил в движение хитроумную систему шестерней. Они проворачивали плоское блюдо, по краю которого были нанесены особые отметки. Затем все повторялось заново. «Часы», – догадался Тим. Его толкнули, и он оказался в центре зала – пред лицом князя.

Тот сидел на высоком обитом красным бархатом кресле под балдахином и разглядывал Тима. К княжескому трону вели три широкие ступени. На них подле князя примостился, готовый записывать, молодой длинноволосый дьяк.

– Кто таков, откуда пожаловал? – сурово вопросил князь.

– Я – Тим Сваргин. Из Москвы.

– Из Москвы? Да, есть такой град во владениях брата моего Юрия. Далеко же занесло тебя человече. Кто же ты – посадский, али беглый из крестьян – никак не пойму по твоему наряду?

– Я…, – Тим не знал, что ответить. – Я еще учусь.

– Послушник, значит. Понятно. Я и смотрю, что ты какой-то не от мира сего. И одёжа на тебе непотребная, и сам весь расхристанный. Сказывай, как житье-бытье на Москве? Велик ли город? Проводят ли как прежде на площади смотр дружины? Как поживает патриарх? Здоров ли?

– Живем хорошо. Не жалуемся, – ответил Тим. – Москва – город очень большой. Много людей и машин. Даже слишком много. Бывает и не протолкнуться. Кинотеатры, магазины – всего за неделю не обойдешь. Смотр войск бывает раз в году – на параде. А патриарх жив-здоров… наверно.

– Приятно благие вести с родимой стороны слышать. А теперь скажи, чего ты на южном кордоне делал, чего искал? Может кого-нибудь видел?

– Двух богатырей.

– Что же они делали?

– Ругались. Делили между собой… меня. Потом дрались.

– Дрались, – в голосе князя послышалось разочарование. – Раньше каждому из них одного удара хватало, чтобы свалить другого. А нынче… Да, не те уж богатыри. Зачем же к нам пожаловал?

– Я ищу… м-м-м…

– Говори, ничего не скрывай от князя!

– Врата у железного шлема, – выпалил Тим.

Князь нахмурился.

– Зачем они тебе понадобились?

Тим не успел ответить. В углу зала распахнулась потайная дверь, и из нее выбежала княжна. Ее щеки пылали, глаза горели огнем. Оттолкнув красным сапожком дьяка, она подступила к отцу.

– Видеть больше его не могу! Прикажи – пусть не таскается за мной как банный лист. Не то я…, – Репеина в бешенстве потрясла кулачками.

– Дочь моя, – сдвинул брови князь. – Ты видишь – я занят. Зайди позже, тогда и поговорим.

– Я знаю, батюшка, что вы с ним заодно, – не унималась девушка и указала рукой на появившегося следом за ней статного мужчину.

Тот был настолько велик, что едва протиснулся в потайную дверь. Его взгляд был спокоен и холоден. Широко расставленные ноги как монолиты стояли на полу.

– Так, знайте! – продолжала Репеина. – Не бывать этому – я лучше умру, чем выйду за него. Я не знаю, что сделаю…

Княжна почти визжала. Она была не в себе от злости. Князь хорошо знал вспыльчивый нрав своей дочери и поэтому остался равнодушен к ее крикам.

– Успокойся, дитя моё. Тебе нужно отдохнуть. Пусть Малюта проводит тебя в твою светлицу, а потом мы с тобой поговорим…

– Сколько уже говорено, батюшка! Ты не желаешь меня слушать! А раз так, то пеняй на себя!

Черная коса рассекла воздух, и девушка вылетела за порог. Князь и Малюта понимающе переглянулись. Малюта склонился в низком поклоне, без которого, впрочем, не смог бы пройти в дверь, и вышел.

Князь со вздохом обратился к Тиму.