Тим Сваргин. Заколдованное путешествие

За ними раздался хруст – его издали побелевшие пальцы тысяцкого. Девушка исподтишка наблюдала за своим женихом и с удовольствием заметила, как расширились его ноздри. Она решила подлить масла в огонь и погладила Тима по голове. Он отшатнулся, но девушка удержала.

– Скажите, я вам нравлюсь?

Тим не расслышал вопроса. Сверху что-то просвистело. Тяжелый предмет ударился о стену и упал к его ногам. Это была подкова, но не простая, а завязанная узлом. Сзади послышались тяжелые шаги Малюты. Они приближались, и Тим от страха закрыл глаза. Дверь отворилась и с треском захлопнулась.

Репеина тут же отстранилась. На ее лице появилась надменная усмешка. Тиму она напомнила последнюю встречу с Эвелиной – такой же злой, колючий взгляд, тонкие, искривленные недоброй улыбкой губы. Он поежился.

– Чего расселся? – девушка уже не ворковала как раньше. – Иди куда шел!

Она вытолкнула Тима за дверь – прямо в руки Акинфа, а сама вернулась в комнату и упала на кровать. Потом приподнялась и тихонько позвала.

– Хориста. Хориста, ты где?

Из-под кровати вынырнула, принюхиваясь к обстановке, остроносая мордочка. Затем появилось длинное тельце и пушистый хвост. Хориста вскочила на кровать и свернулась кольцом на коленях своей хозяйки.

***

– Вот ты где! – обрадовался дьяк. – А я по твою душу. Мне приказано сопровождать тебя. Что, досталось от княжны? Не обращай внимания – у них это семейное, – и он повертел пальцем у виска.

Они пошли дальше. В сумке Акинфа зазвенел колокольчик. Дьяк достал записную дощечку и пробежал по ней быстрыми пальцами. От увиденного Тим остановился и схватил Акинфа за локоть.

– Это что у тебя?

Акинф кивнул на «дощечку».

– Это-то? «Берестослов». Не видал такого? Удобная штука. Например, для писания. Вот так перстами нажимаешь буквицы, – Акинф набрал на экране «Казнить нельзя, помиловать». – А потом печатаешь на бересте. Или вот еще – можно смотреть вести иногородние да иноплеменные. Какие любо, те и смотришь. Или получать письмена с прошениями да кляузами. Еще в нем есть забавы разные. Мне ндравятся с крестами и кругами, а особливо шахманты. Великая забава!

– А как она работает? У вас что, есть электричество?

– Какое еще «величество»? У нас князь есть. Другое нам за ненадобностью. А как работает? Вестимо как – на березовом соке.

Тим с сомнением посмотрел на Акинфа, а тот залился веселым смехом.

– Шуткую! Конечно, на меде! На березовом соке сейчас уже не делают. Его надолго не хватает. Успеваешь две колоды карт раскласть, а он уже умаялся и потух.

– Хорошая вещь, – похвалил Тим.

– У вас, на Москве, чай, такого нет. Такие только в Киеве да у нашего князя. Штука-то это хорошая, токмо двухянтарная. Я слыхал, в Новгороде Великом есть четырехянтарный берестослов. Вот то, должно быть, знатная машина.

– Я смотрю, у вас продвинутый город.

– Никуда он не двинутый, – обиделся Акинф. – Наш Аркаим – город военный, секретный, – забыв про предостережения князя, дьяк придвинулся к Тиму и прошептал. – Здесь испытывают наиновейшие новшества. По сравнению с ними берестословы, как рогатка против пушки. У нас особливо запретный город. Потому такие строгости к новым лицам, вроде твоего, – он ткнул пальцем в Тима. – В княжеских указах город так и называется – Аркаим-Осьмнадцать.

Дьяк завернул рукав рубахи – на руке сверкнули часы. Да не простые, а особенные. На одном циферблате шесть стрелок! Первые три показывали часы, минуты и секунды. Другая, самая большая отсчитывала лунные сутки. Та, что с крючком на конце, говорила о том, сколько осталось дней до окончания поста. А шестая, самая медленная и неповоротливая считала время от начала звездного года. Сам циферблат был разделен на двадцать четыре части, каждая из которых в свою очередь делилась еще на шесть. На этом странности часов не заканчивались. Их циферблат был подвижным и попеременно вращался то в одну, то в другую сторону. Пользоваться такими часами мог только грамотный человек. Тому, кто не окончил семинарии или, на худой конец, церковной школы, о них не стоило и мечтать.

При виде такого чуда Тим не смог удержаться от восхищенного возгласа.

– Понимаю, – сочувственно согласился Акинф. – Ходиков никогда не видывал. Я же тебе говорю – у нас закрытый умелецкий город. Видел в зале водяное чудо с цифрами? Старье, прошлый век. Его подарили нашему князю гамбургские послы. Конечно, князь принял их и расхваливал как восьмое чудо света. Даже поставил на видное место. Вот мол, говорит: «Какая расчудесная вещица. Наши мужики разве до такого додумаются?» А у самого в подвале ковер-самолет с вертикальным взлетом. Только ты смотри – никому об этом. Слышишь?

Они остановились перед расписной дверью.

– Это твои хоромы, – Акинф снова посмотрел на часы. – Сейчас полдень – обед через час. Хочешь, покажу тебе город?

– Конечно, хочу.

– Тогда бросай вещи и пойдем.

Тим наскоро переоделся, сунул в карман коробку с пером (на всякий случай) и побежал догонять своего нового друга.

На улице стояла жара. На крыльце потели стражники. Площадь перед теремом была пуста.

Они вышли за ворота, и Акинф начал экскурсию.