Тимирязев: путь биолога

Таким образом, именно Менделеев был тем учителем Тимирязева, который не только воспитал в нем тонкого и вдумчивого экспериментатора, прекрасно владеющего современными методами исследования, но и научил его направлять свою научную работу на решение практических задач. Влияние Менделеева сказалось на формировании и других сторон мировоззрения Тимирязева.

Известно, что Менделеев был материалистом, непримиримым врагом реакционеров и мракобесов от науки. В своей статье «Естествознание и ландшафт» Тимирязев вполне солидаризируется с мыслью Менделеева о том, что «природа человека, включая и его сознание и разум, только часть одного целого и как таковая была легче постижима чрез изучение внешней природы, чем внутреннего человека».

Так же, как Менделеев в своем курсе «Органическая химия», Тимирязев в ряде своих работ разоблачает искателей какой-то особой «жизненной силы», якобы присущей органическому миру. Вслед за Менделеевым Тимирязев выступал против спиритуализма, против попытки Оствальда отрицать объективное существование атомов.

Климент Тимирязев готов был сутками не выходить из маленькой лаборатории Менделеева. Это была бедная лаборатория: в ней не хватало химических реактивов, лабораторной посуды, приборов. Условия, в которых протекала работа Менделеева, были нищенскими.

Однажды Дмитрий Иванович Менделеев предложил студентам для практики по органической химии повторить некоторые классические опыты. Дмитрий Иванович поручил Тимирязеву воспроизвести известные исследования выдающегося русского химика Николая Николаевича Зинина по получению анилина. Исходными веществами для этих исследований были нитробензол, железная стружка и соляная кислота. В 1842 году Зинин впервые в истории науки синтезировал анилин. До этого анилин получался сложным путем из природного красителя – индиго. По способу Зинина стало возможным производство дешевого исходного продукта для получения искусственных красителей разнообразнейших цветов и оттенков, медикаментов и других ценных продуктов.

Клименту Тимирязеву для опыта понадобилась бензойная кислота; купить ее пришлось на свои гроши, так как лаборатории Менделеева было не под силу снабжать студентов химикалиями. Затем потребовалась едкая известь. На складе оказалась лишь углекислая известь. Почтенный лаборант Менделеева посоветовал студенту:

– А затопите-ка горн да прокалите сами. Кстати, ознакомитесь с тем, как обжигают известь.

– Сказано – сделано, – вспоминал Климент Аркадьевич об этих днях. – Но здесь встретилось новое препятствие: сырые дрова шипели, свистели, кипели, но толком не разгорались.

На выручку пришел сторож:

– Эх, барин, чего захотел, казенными дровами да горн растопить! А ты вот что сделай: там, в темненькой комнате, есть такая маленькая лежаночка. Положи на нее да денек протопи – дрова и подсохнут.

Так и пришлось поступить. Сушка казенных дров была первым шагом Тимирязева к овладению знаменитой реакцией Зинина по получению анилина.

– Вот уж подлинно, что называется, начинать с начала, – смеясь, говорил Климент Аркадьевич.

И, несмотря на убогие средства, отпускаемые для науки, русские химики, по словам Тимирязева, за каких-нибудь 10–15 лет не только догнали своих старших европейских собратьев, но порой даже выступали во главе научного движения. Английский химик Франкланд мог с полным правом сказать, что химия представлена в России лучше, чем в Англии, на родине Гемфри Деви, Долтона, Фарадея. Успехи отечественной химии были, несомненно, самым выдающимся явлением на общем фоне развития наук в этот период.

В числе других наук быстро развивалась биология. Иван Михайлович Сеченов[24] прочел свою гениальную лекцию «Рефлексы головного мозга».

Сеченов был типичным представителем славного поколения шестидесятников – сколько смелости, дерзости и таланта проявили эти люди во всех областях науки, искусства и литературы! Иван Михайлович Сеченов бросил военную службу и стал изучать естественные науки. Он впервые успешно доказал, что в основе высших проявлений мозговой деятельности лежат земные, материальные причины.

Все бесконечное разнообразие деятельности мозга, – говорил своим слушателям Сеченов, – сводится к одному лишь явлению – мышечному движению. Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге – везде окончательным фактором является мышечное движение.

И. М. Сеченов

В основе деятельности нервной системы лежит рефлекс – реакция организма на раздражения, поступающие из внешней среды. Сеченов учил, что «все акты сознательной и бессознательной жизни по способу происхождения суть рефлексы».