Тимирязев: путь биолога

Однажды в редакции «Отечественных записок» зашел разговор о новостях в науке. Андрей Николаевич Бекетов с увлечением рассказал литераторам о теории Дарвина и назвал имя вольнослушателя Тимирязева в качестве возможного автора очерка на эту тему. Предложение Бекетова было охотно принято, и молодой человек надолго засел за работу.

Заседание студенческого кружка состоялось весной 1864 года. Председательствовал на нем, как обычно, Андрей Николаевич Бекетов. В просторной квартире профессора собралось много молодых людей.

– Слово для реферата о книге Дарвина предоставляю Клименту Тимирязеву, – сказал профессор.

Высокий, худощавый молодой человек поднялся со своего места. Светлая прядь волос пересекла высокий лоб, голубовато-синие глаза возбужденно блестели. Тимирязев внутренне собрался и начал речь:

– Куда бы человек ни обратил свои взоры, везде природа является ему одинаково непонятною, чудесно совершенною. Но изучающий природу не может только изумляться этим чудесам: он хочет понимать их, низвести их из разряда чудес…

Как не похожа речь этого юноши на научные доклады, от которых слушателей клонит ко сну! Тимирязев говорит увлекательно, и то, о чем он ведет речь, вызывает глубокий интерес.

– Мыслящий человек при виде изумительного совершенства растений и животных в приспособлении к условиям их жизни ощущает какое-то беспокойное желание, потребность разгадать, понять сущность этого совершенства, его причину.

Почему рука человека, нога лошади, лапа крота, ласт моржа, крыло летучей мыши состоят из похожих костей, соединенных в одном и том же порядке? Подобные аналогии встречаются в природе на каждом шагу.

Еще очевиднее сходство организмов в их зачаточном состоянии.

У всех позвоночных, за исключением человека, имеются межчелюстные косточки. Это один из признаков, отличающих человека от животных. Однако великий поэт Гёте, который был также знаменитым естествоиспытателем, нашел и у человеческого зародыша межчелюстные косточки. Впоследствии они срастаются с верхней челюстью. Если идти дальше по пути сравнения зародышей, окажется, что они настолько похожи друг на друга, что на ранних стадиях их развития невозможно определить, какому животному они принадлежат: щуке, зайцу, обезьяне или человеку.

Только последующие изменения определяют позднейшие различия, и чем ранее в жизни зародышей начинаются изменения, тем глубже будут между животными различия.

Тимирязев последовательно, шаг за шагом излагал своим слушателям – студентам из научного кружка – факты, лежащие в фундаменте эволюционной теории. Попутно касался и эпизодов самого путешествия Дарвина. Ни эта поездка, да и ни сам Дарвин никому в России тогда не были известны…

В один из пасмурных декабрьских дней 1831 года из Плимута отправился в кругосветное путешествие небольшой английский корабль «Бигль» («Гончая»). На борту этого корабля в качестве натуралиста находился тогда еще молодой человек Чарлз Дарвин. Пять лет пробыл в плавании «Бигль». За эти годы Дарвин собрал огромное количество наблюдений за жизнью растений и животных земного шара. В результате путешествия и последующих десятков лет упорного труда Дарвин создал свою замечательную теорию развития живой природы.

– Острова Галапагосского архипелага, которые посетил Дарвин, находятся в 800–1000 километрах к западу от побережья Южной Америки, – вел рассказ молодой Тимирязев, водя указкой по карте мира. – Эти маленькие острова вулканического происхождения возвышаются над беспредельными просторами Тихого океана. Животный и растительный мир крошечных Галапагосов, затерянных в океане, изумил Дарвина своим разнообразием. Было крайне любопытно и то, что при общем родстве живых существ островов с животными и растениями Американского континента на каждом острове были свои, не похожие на других представители фауны и флоры.

Дарвин собрал 26 видов птиц, которые нигде больше, кроме этих островков суши, не встречаются. Из 38 видов растений, собранных Дарвином на острове Джеймс, 30 видов нигде в мире больше не отыщешь.

Перед молодым ученым предстал вопрос: как и откуда возникли на этих островах виды живых существ?

При всем различии видов растений и животных на отдельных островах эти маленькие мирки жизни были явными родственниками, родными братьями и сестрами. Близлежащая к островам Америка дала Галапагосам исходные формы живых существ. В течение многих тысячелетий жизни эти организмы в условиях изоляции на отдельных островах изменялись, преобразовываясь в новые виды. Так Дарвин отвечал самому себе на непрерывно возникающий вопрос: каким образом здесь, на островах, появились эти многочисленные новые формы животных и растений? Чем дальше остров от материка и чем продолжительнее была изоляция живых существ на острове, тем сильнее отличались эти животные и растения от исходных форм. Условия жизни, среда, в которой находились живые организмы, накладывали на них свой отпечаток.

Тимирязев передохнул, отпил водички, обвел всех присутствующих своими ясными глазами и вдохновенно продолжал: