Тимирязев: путь биолога

Быстро промелькнули дни, недели и месяцы. Закончились занятия в обоих учебных заведениях, где преподавал Тимирязев.

В Москве весна была холодной, а в Италии уже наступили жаркие дни. В свободные часы Климент Аркадьевич долго бродит по набережным Арно, обдумывая предстоящие выступления. Как жаль, что нет времени поездить по окрестностям, пособирать растения, навестить лежащий в 100 километрах городок Винчи – родину легендарного Леонардо… Все занято докладами и встречами.

Конгресс ботаников открылся в торжественной обстановке. Знаменитые и сверхзнаменитые европейские ученые вначале довольно холодно встретили появление на трибуне русского делегата.

Тимирязев начал свою речь, посвященную научной проблеме – о действии света на хлорофилловое зерно:

– Ни один вопрос из всей области физиологии растений не представляется с такою настоятельностью уму и воображению ботаника под этим чудным небом, среди этой роскошной растительности, как именно вопрос о природе той связи, которая существует между солнечным светом и растительностью…

Делегаты съезда слушают молодого ученого. На лицах одних появился доброжелательный интерес, на лицах других – плохо скрываемая неприязнь.

Тимирязев впервые на собрании виднейших ботаников земного шара говорит о законе сохранения энергии применительно к процессу созидания органического вещества в зеленом листе под действием солнечного света. Какие лучи солнечного спектра вызывают в зеленых частях растения разложение углекислоты? Это один из спорных вопросов, по которым мнения ботаников резко расходятся…

Климент Аркадьевич рассказывает делегатам съезда о результатах своих последних исследований. Мысленно перенесемся в тенистую рощу Петровской академии. Только что прошел дождь, темные тучи уплыли к горизонту. Ослепительный поток солнечных лучей пронизал мириады мельчайших водяных капель, и многоцветная радуга красным, оранжевым, желтым, зеленым, синим, фиолетовым поясами повисла над умытой землей. Солнечный луч через узенькую щель в ставне окна прорвался в лабораторию Климента Аркадьевича. На пути луч солнца встретил стеклянную призму – и радуга, созданная руками ученого, заиграла чистыми красками на маленьком экране. Щель в окошке была совсем ничтожная – всего лишь 1,5 миллиметра шириной. Луч света, проникший через нее и преломившийся в трехгранной призме, дал цветные полоски спектра такой чистоты и яркости, что любой художник мог бы позавидовать этой изумительной сочности красок.

Климент Аркадьевич взял несколько узких стеклянных цилиндриков и в каждый из них поместил по равному куску одного и того же зеленого листа. Цилиндры с кусочками зеленого листа Тимирязев расположил на подставке так, чтобы на каждый из них падали лучи одного какого-нибудь цвета. На каждую цветную полоску солнечного спектра приходилось по одному цилиндру.

Долго стояли цилиндры с листочками, освещенные каждый определенным цветным лучом. Прошло шесть часов. Облучение закончилось. Воздух в цилиндрах подвергся тончайшему химическому анализу. До начала опыта его состав был одинаков во всех цилиндрах. Прошло шесть часов – кусочки живого листа в цилиндрах поглотили некоторое количество углекислоты. Этот процесс воздушного питания протекал по-разному в цилиндрах, освещенных разными лучами.

В цилиндре, освещенном красной полоской света, осталось очень мало углекислоты – это значит: хлорофилл зеленого листа выбрал из воздуха много этого газа.

В цилиндре, освещенном оранжевой полоской света, углекислоты осталось больше – ее меньше ушло на питание растения.

В цилиндре, освещенном желтым светом, углекислоты разложилось еще меньше.

В цилиндре, освещенном зеленым светом, не только не уменьшилось количество углекислоты, а, наоборот, увеличилось.

Что же произошло? Была пища – углекислота воздуха, но эту пищу одинаковые кусочки зеленого листа по-разному использовали.

Образно говоря, аппетит растения к углекислоте зависел от лучей солнечного спектра: он был наибольшим, когда растение освещалось красным светом, и постепенно уменьшался, переходя к зеленому, свету, пока вовсе не исчезал.

Климент Аркадьевич поставил еще один изумительный по наглядности опыт. Он поместил растение в темную комнату. Через два дня весь запас крахмала переместился из листьев в другие органы растения.