Тимур и его небо

Конечно, можно это воспринимать как шутку но Тимура всегда поражало нежелание людей учиться, уметь по-новому взглянуть на вещи. Не испытывая большой любви к Америке, он тем не менее считал, что очень многое из опыта американцев можно позаимствовать, чтобы отечественная авиация была на мировом уровне. Сам он никогда не был косным человеком, учился у всех, даже у лейтенантов, если находил в их работе рациональное зерно. «У меня служило много умных молодых ребят, которые предлагали что-то новое. Первым желанием, услышав о чем-то непривычном, было оттолкнуть, потому что я этого не знал, не видел, не понимал. Мне приходилось делать над собой усилие, чтобы вникнуть, разобраться, и если я действительно находил что-то разумное, шел навстречу. Поэтому я понимаю всех этих начальников, понимаю трудности, с которыми сталкивается любой командир, но нет оправдания тому, что человек вообще даже не пытается разобраться, а просто отмахивается.

Я никогда не стеснялся учиться у своих подчиненных. Летишь с лейтенантом, и когда он что-то интересное делает, я всегда спрашиваю: «Молодой, почему ты это так делаешь, а не так, как я рассказывал, как я учил? И если он все логически доказывал, мы это потом брали на вооружение».

Интересно, что всех своих учеников Тимур называл «молодой», хотя разница в возрасте порой была незначительной. Александр Королев говорил, что это слово давало уверенность летчику в том, что все у него впереди и что еще многому предстоит научиться. Сам Тимур оттачивал свое мастерство всю жизнь и не раз повторял: «Лейтенант, едва научившийся летать, считает, что теперь он может все. И только с обретением опыта летчик начинает понимать, что пределов совершенствованию нет».

* * *

Успехам своих подчиненных Тимур радовался больше, чем своим собственным. По крайней мере, он, вернувшись с полетов домой, очень сдержанно говорил о своих удачах, но если кто-то из молодых летчиков делал первый самостоятельный вылет на боевом самолете или впервые садился на палубу, Тимур просто сиял и с порога рассказывал об этом. Он гордился тем, что в полку у него есть надежные пилоты, на которых можно положиться в воздухе. Особенно он ценил своего постоянного ведомого Виктора Дубового, Героя России, и Заслуженного летчика Сергея Рассказова, ставшего в 2002 году на Севере командиром полка. Время показало, что они стали достойными его преемниками.

* * *

Иногда сослуживцы ставили Тимуру в упрек то, что порой он идеализировал людей, не замечая их недостатки: «Не все поняли, чего хотел от них Тимур Автандилович. Летать он их научил, а вот человеческие, моральные качества у некоторых были не на высоте». «Считал продолжателями своих идей людей недостойных, слишком доверял им. С ним многим было легко, потому что он за них все делал, был стеной, за которой тихо и спокойно. Решая самостоятельно все проблемы, Тимур Автандилович, по-видимому, надеялся, что соратники будут учиться сами, а они просто использовали его».

Об этом говорил и заместитель по воспитательной работе на авианосце «Кузнецов» капитан I ранга Николай Иванов: «Тимур никогда не был способен на предательство ни своей семьи, ни своих товарищей, ни своего дела. А вот его предавали, и Тимур это переживал очень тяжело».

Честь и порядочность были в крови у Тимура, и он был уверен, что и все, как он, живут так же, по законам совести, поэтому до конца поверить в недобросовестность тех, в кого вкладывал душу, не мог. Требовалось немало времени, прежде чем он убеждался в чьей-то нечистоплотности. Когда же сомнений больше не оставалось, он вычеркивал такого из своей жизни, но для него самого это всегда было сильнейшим ударом, и он корил себя за то, что не видел этого раньше.

«Тимур часто ошибался в людях, – говорил Сергей Степанов, – но в оценке летных качеств – никогда!»

Бывали случаи, когда Тимур говорил какому-нибудь летчику: «Ты больше летать не будешь», – хотя сказать такие слова было очень трудно. На него, конечно, обижались, но, кто знает, может быть, такое жесткое решение Тимура сохранило им жизнь… Он был резок и непреклонен во всем, что касалось летной работы: «Смотри на меня с ненавистью, но делай то, что я говорю, и будешь жить и летать долго!»

* * *

Тимура серьезно беспокоила судьба палубной авиации в стране, состояние авианосного флота, уровень профессиональной подготовки летчиков, и поэтому, где бы он ни служил, какие бы должности ни занимал, он по-государственному смотрел на эти проблемы и бил во все колокола. Причем в самые высокие инстанции – в Верховный Совет СССР, к Президентам России и Украины, к Руцкому, Язову Грачеву, Черномырдину – он выходил с конкретными предложениями и про граммами: по сохранению авианосцев, реформированию Центра боевого применения в Саках, по созданию «Нитки» на территории России, передаче Ейского авиационного училища Военно-морскому флоту, по сохранению дивизии в Североморске, решению жилищных проблем личного состава… Чаще всего реакция была негативной, как будто страной правили люди, абсолютно равнодушные к ее судьбе.

* * *

...