Тёмная лощина

Прихватив несколько свечей с кухни, я поднялся наверх. Тара крепко спала, а Большой Стив лежал у подножия кровати мордой к двери. Он взглянул на меня, когда я вошел. Уши прижаты, тело сотрясает дрожь, а глаза огромные, словно блюдца.

Я подошел к нему на цыпочках и поцеловал в макушку.

— Всё в порядке, дружище, — тихо прошептал я, чтобы не разбудить Тару. — Это всего лишь гром.

Он прижался холодным носом к моей щеке, а потом лизнул лицо.

Я снял мокрую одежду, надел пижаму, почистил зубы. Когда я вернулся в спальню, Большой Стив уже забрался под одеяло, только нос торчит наружу. Он дрожал и одеяла двигались в такт с ним.

Я лег в постель, поднял одеяло и потрепал его по голове, когда очередной громовой раскат сотряс дом. Большой Стив заскулил, задрожав еще сильнее. Тара забормотала во сне, повернулась к нам лицом. Она порывисто дышала, будто видела во сне что-то нехорошее. Я попытался успокоить их одновременно: одной рукой гладил собаку, а другой — волосы жены. Не знаю, помогло ли это им, но мне стало лучше.

Большой Стив вылез из-под одеяла и осторожно втиснулся между Тарой и мной. Она не проснулась. Я потянулся за сигаретой, но вспомнил, что они закончились. Я лежал в темноте, перебирал волосы на загривке собаки и слушал, как дождь танцует на черепице.

В конце концов гром и молния прекратились, а буря закончилась так же быстро, как и началась. Большой Стив приподнялся, покрутился и снова улегся. Мордой к двери. Я заметил, что он всё еще дрожит.

На миг меня осенило: что, если он боится вовсе не грома и молний? Может, он напуган кем-то, стоящим в темноте под окном нашей спальни? Кем-то с раздвоенными копытами, рогами и огромным членом?

Я сел и прислушался, ожидая услышать знакомый голосок пастушьей флейты, но слышно было только хриплое дыхание Тары, да пыхтение Большого Стива. Я снова откинулся на подушки и только тут вспомнил, что мне нельзя спать. Не сегодня. Я обещал Дейлу, и он рассчитывал на меня. Так же, как Тара и Клодин, если уж на то пошло. Мне нельзя спать.

Я решил выпить кофе. Возможно, что-то написать. И это было последнее, о чем я успел подумать.

Когда я проснулся, всё уже летело к чертям.

10

Большой Стив залаял мне прямо в ухо. Вздрогнув, я подскочил и в смятении осмотрел спальню. Стив стоял на краю кровати, лицом к окну. Я потянулся погладить его, проклиная себя за то, что заснул. Шерсть на загривке пса стояла дыбом, а клыки сверкали в темноте.

Я потер глаза.

«Какого…»

На улице сверкали молнии, дождь колотил в окна. Буря вновь бесновалась, яростно атакуя наш городок. Я потянулся к Таре, чтобы успокоить ее.

Кровать была пуста.

Страх пронзил меня разрядом тока. Жены не было рядом. Прежде чем я успел что-то сделать, оглушительно громыхнуло, и где-то в глубине раскатов, почти заглушенный ревом шторма и собачьим лаем, послышался новый звук. Слабая трель флейты. Несмотря на панику, я мгновенно возбудился. Эрекция, смешанная со страхом.

Я скинул одеяло с кровати.

— Тара? Ты где?!

Полыхнула молния, осветив спальню жуткой синей вспышкой. Тары в комнате не было. Снаружи продолжала звучать музыка. Я услышал, как в коридоре скрипнул дощатый пол. Тень моей жены медленно скользила по стене лестничного пролета.

— Тара!

Воодушевленный криком, Большой Стив спрыгнул с кровати и, цокая когтями по паркету, бросился к двери, не переставая рычать. Он даже не замедлился перед лестницей.

Я побежал за ними, задержавшись, чтобы выхватить бейсбольную биту из-под кровати. Тара не одобряла оружия и не позволяла мне хранить его в доме. Еще будучи беременной, она попросила меня избавиться от ружей, чтобы в будущем наш ребенок на них случайно не наткнулся. Тогда я согласился, а после выкидышей обсуждение этого вопроса только напомнило бы нам о потере, но сейчас, бегая по спальне в одной пижаме и размахивая битой как мечом, я жалел, что так и не завел тот разговор снова.

Пол обжег холодом босые ступни. Добравшись до перил, я снова позвал жену.

Тара стояла у входной двери. Большой Стив крепко вцепился зубами в подол ее ночной рубашки и изо всех сил тянул на себя. Тара его даже не замечала.

— Тара, стой!

Я бежал, перепрыгивая через две ступеньки, и рухнул бы, если бы не держался как следует. Большой Стив пытался оттащить Тару от двери. Она будто не чувствовала сопротивления. В тот миг, когда я наконец-то добрался до нее, она молча распахнула дверь.

Бросив бейсбольную биту, я развернул Тару к себе. Большой Стив отпустил подол, понюхал ночной воздух, пробравшийся сквозь открытую дверь, и скуля отступил назад. На улице шумел дождь.

— Тара! Что ты делаешь?!

Я встряхнул ее.

Она смотрела сквозь меня, будто в прихожей никого не было. Я усадил ее на диван, но она тут же встала и снова пошла к открытой двери. Большой Стив беспокойно наблюдал за нами.