Тёмное пророчество

– Я не стану осуждать тебя, солнышко. Я и сама совершала в жизни дурные поступки.

Я вгляделся в ее лицо с квадратной челюстью, седые волосы, блестевшие на фоне темной кожи. Она казалась такой ласковой и дружелюбной; точно так же я думал и о драконе Фестусе, хотя порой я одергивал себя и вспоминал: «Да, точно, это же огромная огнедышащая машина-убийца».

– Лео упомянул гангстеров, – вспомнил я. – Аль Капоне?

– Ага, Аль, – ухмыльнулась Джозефина. – И Бриллиантовый Джо. И Папа Джонни. Я всех их знала. Для Аля я была – как это называется? – посредником между ним и афроамериканскими контрабандистами.

Несмотря на мрачное настроение, я не мог не восхититься. Век джаза был одним из моих любимых периодов из-за… ну, джаза.

– Впечатляюще, особенно для женщины 1920-х годов.

– Да вообще-то, – сказала Джо, – они так никогда и не узнали, что я женщина.

Я вдруг представил себе Джозефину в черных кожаных туфлях с гамашами, костюме из ткани в полоску, в галстуке булавка с брильянтом, на голове черная шляпа-федора, на плече пистолет-пулемет «Маленькая Берта».

– Ясно.

– Они называли меня Большой Джо. – Она уставилась в стену. Может, дело было в моем состоянии, но я представил ее Коммодом, бросившим кувшин с такой силой, что потрескалась мозаика. – Такая жизнь… опасная, опьяняющая. Она завела меня в тупик, почти уничтожила. Тогда меня нашла Артемида и предложила выход.

Я вспомнил, как Гемифея и ее сестра Парфенос сбросились с обрыва в те времена, когда жизнь женщины ценилась меньше, чем кувшин с вином.

– Моя сестра спасла многих молодых женщин, попавших в жуткие ситуации.

– Это так, – задумчиво улыбнулась Джо. – А затем Эмми спасла меня еще раз.

– Вы обе могли бы до сих пор быть бессмертными, – пробурчал я. – У вас была бы юность, силы, вечная жизнь…

– Могли бы, – кивнула Джозефина. – Но тогда у нас не было бы тех десятилетий, за которые мы состарились вместе. Мы прожили здесь хорошую жизнь. Мы спасли много полубогов и других изгоев, вырастили их на Станции, отправили учиться, подарили им более-менее нормальное детство, а затем, когда они повзрослели и приобрели необходимые для выживания навыки, отпустили их в большой мир.

Я покачал головой:

– Не понимаю. Это не идет ни в какое сравнение с бессмертием.

– Не страшно, если не понимаешь, – пожала плечами Джозефина. – Но я хочу, чтобы ты знал: Эмми было нелегко отказаться от твоего божественного дара. Но проведя вместе почти шестьдесят лет среди Охотниц, мы кое-что поняли. Важно не то, как долго ты живешь, а то, ради чего ты живешь.

Я нахмурился. Это была совершенно не божественная логика: зачем выбирать между бессмертием и смыслом жизни, когда можно иметь и то и другое?

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросил я. – Хочешь убедить меня остаться таким… таким отвратительным? – я указал на свое жалкое смертное тело.

– Я не указываю тебе, что делать. Но тем ребятам – Лео, Калипсо, Мэг – ты нужен. Они на тебя рассчитывают. И мы с Эмми тоже – мы хотим вернуть нашу дочь. Необязательно быть богом. Просто сделай все возможное ради друзей.

– Брр…

Джо усмехнулась:

– Когда-то давным-давно от таких разговоров меня бы тоже затошнило. Я думала, что дружба – это капкан. Тогда каждой женщине приходилось быть самой за себя. Но когда я стала Охотницей, госпожа Бритомартида кое-что мне рассказала. Ты знаешь, как она стала богиней?

Немного поразмыслив, я ответил:

– Когда она была юной, ей пришлось убегать от критского царя. Желая спрятаться, она бросилась в рыбачьи сети, растянутые в гавани, правильно? Но не утонула, а была превращена в богиню.

– Правильно, – Джо переплела пальцы. – Сеть может быть ловушкой. Но она может быть и страховкой. Главное – знать, когда прыгнуть.

Я уставился на нее. Подождал немного, пока наступит озарение, я вдруг все пойму и мне станет легче.

– Извини, – наконец проговорил я. – Ума не приложу, что все это значит.

– Ничего страшного, – она протянула мне руку. – Давай выходить отсюда.

– Да, – согласился я. – Хочу хорошенько выспаться перед завтрашним походом.

Джо улыбнулась дружелюбной улыбкой машины-убийцы:

– О нет. Пока никакого сна. Пора тебе заняться работой по дому.

20

Стильно кручу педали

Кандалы на ногах – в моде

Вот-вот завоплю

Мне хотя бы не пришлось мыть туалеты. День я провел у грифоньего гнезда – играл музыку для Элоизы, чтобы успокаивать ее, пока она откладывает яйцо. Ей понравились Адель и Джони Митчелл[21], так что моим человеческим голосовым связкам пришлось изрядно поднапрячься, а вот мою пародию на Элвиса Пресли она не оценила. Музыкальные предпочтения грифонов – настоящая загадка.

В какой-то момент я увидел, как внизу по главному залу идут Калипсо, Лео и Эмми, что-то горячо обсуждая. Пару раз я замечал, как по залу, заламывая руки, пролетает Агамед. О послании из волшебного шара – «МЫ НЕ МОЖЕМ ОСТАТЬСЯ» – я старался не думать: особой надежды оно не вселяло, да и помочь в выборе музыки для будущей мамаши не могло.