Тёмное пророчество

Когда я уже час как играл второй сет, Джо в мастерской снова начала работать над отслеживающим устройством, и мне пришлось выбирать мелодии, органично сочетающиеся со звуками сварочной горелки. К счастью, Элоизе понравилась Патти Смит[22].

Единственная, кого я не видел днем, была Мэг. Я предположил, что она на крыше, заставляет овощи и фрукты расти в пять раз быстрее обычного. Время от времени я поглядывал вверх, проверяя, не упадет ли на меня крыша и не засыплет ли меня брюквой.

К ужину пальцы покрылись волдырями от беспрестанной игры на боевом укулеле. В горле было сухо, как в Долине Смерти[23]. Зато Элоиза довольно кудахтала, сидя на только что снесенном яйце.

На удивление, мне полегчало. Все-таки у музыки и целительства много общего. Я даже подумал, а не отправила ли меня Джо помогать Элоизе, чтобы и самому мне стало лучше. Поди разбери этих женщин со Станции.

Ночью я спал как убитый, причем убитый по-настоящему, а не как кое-кто оранжевый, неприкаянный и безголовый. На рассвете мы с Мэг и Лео, выспросившие у Эмми, как добраться до Водного променада, были готовы к путешествию по улицам Индианаполиса.

Перед тем как мы ушли, Джозефина отвела меня в сторонку:

– Мне бы очень хотелось пойти с вами, солнышко. Утром я сделаю все, что смогу для вашей подруги Калипсо, постараемся вернуть ей магические силы. Но мне будет спокойнее, если ты пока поносишь вот это, – она протянула мне железный браслет.

Я вгляделся ей в лицо, но было не похоже, что она шутит.

– Это же грифоньи кандалы, – сказал я.

– Нет! Я бы ни за что не заковала грифона в кандалы.

– А меня, значит, хочешь заковать. Разве не такие штуки цепляют на людей, сидящих под домашним арестом?

– Нет, тут другое. Это отслеживающее устройство, которое я собрала.

Она нажала на крохотный рычажок на краю браслета. Раздался щелчок, и у браслета выросли два металлических стрекочущих, как у колибри, крылышка. Прибор чуть не выпрыгнул у меня из рук.

– О нет, – запротестовал я. – Не надену ничего с крыльями. Гермес как-то раз задурил мне голову и убедил примерить его обувь. Так я уснул в гамаке в Афинах, а проснулся в Аргентине. Я на такое больше не куплюсь.

Джо отключила крылья:

– Тебе необязательно летать. Я планировала сделать два браслета, но не успела. Хотела послать их на поиски… – она помолчала, явно пытаясь совладать с чувствами, – на поиски Джорджи, чтобы они привели ее домой. Я не могу этого сделать, но, если ты попадешь в беду, если ты найдешь ее… – Джо указала на второй рычажок на браслете: – Здесь включается маячок. Он покажет мне, где ты, и можешь быть уверенным – мы пришлем подмогу.

Я не понял, кого собирается прислать Джозефина. Никакой «тяжелой артиллерии» у них не было. И носить маячок на ноге я не хотел из принципа. Это против самой природы Аполлона. Я всегда должен оставаться самым заметным, самым прекрасным источником света в мире. Если меня нужно где-то искать – значит, что-то пошло не так.

Но взгляд Джозефины был таким же, как у моей матери Лето, когда она переживала, что я забыл написать ей песню ко Дню матери. (Это что-то вроде традиции. И да, спасибо, я замечательный сын.)

– Хорошо.

Я защелкнул браслет на лодыжке. Он был тесноват, но зато мне удалось спрятать его под краем джинсов.

– Спасибо, – Джо прижалась лбом к моему лбу. – Не умирай.

Она повернулась и твердым шагом направилась к мастерской, скорее всего намереваясь сделать для меня еще какие-нибудь кандалы.

Через полчаса я узнал кое-что важное: нельзя носить на ноге железный браслет, когда катаешься на катамаране с педалями.

Этот способ передвижения выбрал Лео. Когда мы вышли на берег канала, он увидел закрытый на зиму причал с прокатом лодок. Он решил реквизировать пластиковый катамаран цвета морской волны, а себя велел именовать Грозным пиратом Вальдесом. (Мэг понравилось. А я отказался.)

– Так мы скорее обнаружим эту потайную решетку, – уверял он, крутя педали. – На воде мы не сможем ее не заметить. К тому же отправимся в путешествие с шиком!

У нас были совсем разные представления о том, что значит путешествовать с шиком.

Мы с Лео сидели впереди и крутили педали. Нога, сдавленная браслетом, болела так, будто ее медленно пережевывал доберман-пинчер. Икры нещадно жгло. Я не мог взять в толк, почему смертные готовы платить за это деньги. Ладно бы еще лодку тащили гиппокампы – но физический труд? Брр.

Мэг, устроившись на заднем сиденье, смотрела назад. Она заявила, что будет «изучать тыл» и высматривать спрятанный вход в канализацию, но я сильно подозревал, что она просто отлынивала от работы.

– Так что за дела у тебя с этим императором? – спросил Лео, весело крутя педали, словно ему это не стоило никакого труда.

Я вытер пот со лба:

– Не понимаю, о чем ты.

– Да брось, чувак. Помнишь, когда за обедом Мэг стала кричать про комоды? Тебя же полоскало в туалете!

– Ничего не полоскало. Просто немного тошнило.

– А после этого ты был тише воды ниже травы.