Тёмные церемонии

– Каждая магическая школа, думаю, даже школа Тёмного Двора, обязательно проходила период принципиального непонимания сути создания артефактов. Первое прикосновение к гигантским возможностям, которые открывает умелое управление энергией Источника, приводит к неправильной мысли, что чем сильнее маг – тем лучше он будет проявлять себя во всех областях. Я читал, что двум или трём школам это заблуждение обошлось очень дорого – они катастрофически отстали в развитии и были «съедены» конкурентами. Причём в одном случае – в буквальном смысле слова… Но это не важно. – Клопицкий улыбнулся. – Важно то, что универсальных магов очень мало, и они только называются красиво – «универсалами». А по сути не способны добиться настоящих высот ни в одном направлении. Что же касается остальных, то есть большинства, у каждого из них есть предрасположенность к чему-либо. И возникает парадокс: для того чтобы раскрыться в создании артефактов, совсем не обязательно быть очень сильным колдуном, достаточно иметь ярко выраженную способность и в совершенстве овладеть соответствующими техниками.

– Меня проверяли при рождении, потом в двенадцать и восемнадцать лет, – сухо сказала Лисс. – И не нашли никаких особых способностей.

– Это должно было их насторожить.

– Это никогда никого не настораживает.

– И напрасно. – Тыжеумер был необычайно серьёзен. – Вторая ошибка, которую совершают даже адепты развитых магических школ, – это чрезмерная концентрация на силе, при этом они не задумываются о том, что огромная мощь, легко читаемый потенциал мага – это всего лишь один из пиковых показателей. А есть второй – необычайная слабость.

– Это тоже пик?

– Разумеется. И это очень интересный пик, который учит очень бережно и с необычайной эффективностью использовать магическую энергию. Каждую крошку. Каждую капельку.

– Я слышала об этой теории, – медленно произнесла Лисс. – Но удачные примеры столь редки, что они кажутся исключениями, подтверждающими основное правило: слабые маги ни на что не способны.

– Но ты пришла, – заметил Тыжеумер.

– Надежда, – пожала плечами девушка. – Я всегда, сколько себя помню, сильно переживала из-за того, что не обладаю мощным магическим потенциалом. Я росла в Городе, я пользовалась всеми его преимуществами, но пользовалась не сама, а с помощью посредников – артефактов. Сама я могу разве что морок навести. Да и то ненадолго. Я… я ни на кого не злилась, если ты понимаешь, что я имею в виду, мои родители тоже не сильны и предпочли обычную карьеру. В нашем роду вообще с магами туго. Но иногда… иногда мне делалось грустно.

– Маленькая девочка мечтала о большой карьере?

– Маленькой девочке хотелось быть как все.

– Маленькую девочку окружали только сильные маги?

– Обыкновенные, – помолчав, ответила Лисс. – Среди шасов редко встречаются магические бриллианты, но даже их способности производили на меня колоссальное впечатление.

– И вызывали зависть? – очень тихо спросил Клопицкий.

– Поначалу, – не стала врать девушка. – Но лет в восемь я поняла, что зависть не улучшит мои способности. С тех пор – только грусть.

– Я не сделаю тебя магом, – очень мягко произнёс Тыжеумер. – Но научу таким вещам, которые большинству твоих друзей даже не снились. – Он взял Лисс за руку и накрыл её ладонью изящный брелок, изображающий спящего дракона. – Что ты чувствуешь?

– Ничего.

– Совсем?

– Холодное железо.

– Нет, – тихо сказал Клопицкий. – Будь точнее.

– Медь…

– Меня не интересует материал. – Лёня надавил сильнее, и Лисс едва не вскрикнула, когда дракончик впился в её ладонь. – Что ты чувствуешь?

– Я не понимаю…

– Ты не должна понимать, – неожиданно жёстко произнёс Клопицкий. – Сейчас время чувствовать, Лиссет Кумар. Или ты ощутишь – сама, каждой своей клеточкой, то, о чём я молчу и спрашиваю, или ты уйдёшь отсюда тем, кем пришла, – никем. Что ты чувствуешь?!

Дракон впивался всё сильнее, кажется – давно прорвал кожу и теперь ковыряется внутри ладони, по живому. Но Лисс не убирает руку. Терпит. Губу не закусывает, но глаза прикрыла. Терпит, пытаясь понять… Нет! Не надо понимать!

– Что ты чувствуешь?! – орёт Клопицкий.

Хочется его ударить. Хочется заплакать. Хочется убежать.

– Что ты чувствуешь?!!

– Дракон…

Боль становится нестерпимой, но Лисс понимает всё.

Дракон.

Не железо или медь, не камень или пластик – под её ладонью прячется дракон. Настоящий. Жаждущий убивать.

Дракон.

– Дай ему то, что он просит, – шепчет ей на ухо Лёня. – Отдай то, что есть у тебя.

Лисс не понимает, а потом… А потом понимает, что понимать не надо. Ни в коем случае. Не сейчас. Разум отступает, прячется, остаются только чувства… только чувство – магии. Упоительное, не испытанное раньше и невозможное никогда раньше чувство Магии.

– Дай ему…

И крохи энергии, что прятались внутри девушки, превращаются в невообразимые залежи. Каждая капля превращается в десять, а те – ещё в сто, и так – до бесконечности. Кажется, что до бесконечности, потому что они не остаются, а стремительным потоком вливаются в прячущегося под ладонью дракона. Напитывают его силой и преображают.

– Дай заклинание!