Тёмный дар

Сердце у Кары отчаянно заколотилось, однако же она сумела сохранить невозмутимое выражение лица.

– Вы что, забыли? Моя мать мертва. Своего брата я пыталась убить. Отец меня ненавидит. Что это за близкие, о которых вы говорите? Я одна на свете.

Фен-де кивнул и сказал:

– Пока.

Два часа спустя кряжистый серый плащ швырнул к ней в камеру Лукаса.

– Если гримуар не найдётся там, где ты говоришь, – бросил фен-де Стоун, – я лично перережу глотку этому Вонючке!

– Нет! – вскрикнула Кара. – Он тут ни при чём!

Но фен-де Стоун уже уходил прочь.

– Спи, пока можешь, – сказал он. – Мы выступаем на рассвете.

19

На левой скуле у Лукаса набухал черноватый синяк. Из-под разодранных штанов сочилась кровь. Но, несмотря ни на что, он улыбался.

– Рад тебя видеть, – сказал он.

Кара опустилась рядом с ним на колени, оторвала полосу от подола своей рубахи и принялась утирать грязь и засохшую кровь с лица Лукаса.

– Это всё я виновата… – сказала она.

– Ты, конечно, можешь так думать. Но я всё-таки предпочитаю винить тех, кто меня тут запер.

– Наверно, он знал, что мы с тобой друзья, что я сделаю всё, что он хочет, если только он пообещает тебя не трогать. Но я просто не могу сделать то, чего он хочет, потому что это невозможно, а теперь…

– Да не в этом дело.

– Тебе очень плохо? Тебя сильно избили, да?

– Если бы ты дала мне…

Кара, сама того не замечая, принялась изо всех сил оттирать ему подбородок. Лукас перехватил её руку.

– Во-первых, это больно. Очень больно.

– Ой, извини!

– А во‑вторых, это не они меня нашли, Кара. Это я сам их нашёл. Прошлой ночью я пробирался через лес на задах, пытаясь подкрасться поближе к конюшне. И меня схватили.

Кара кивнула. Теперь она вспомнила.

– Я слышала, как они тебя ловили! Но зачем ты это сделал? Ты же наверняка знал, что тебя за это накажут.

И тут она увидела, к своему изумлению, как щёки Лукаса залились краской. Кара никогда в жизни не видела, чтобы он краснел.

– Ну, я пытался тебя спасти… – сказал он.

Для начала Кара рассердилась. Она уже открыла было рот, собираясь сказать Лукасу, что она совершенно не нуждалась в том, чтобы её спасали. Что он загубил её единственный план, потому что теперь она не сможет думать ни о чём, кроме того, чтобы его уберечь. Что он круглый дурак, если думал, будто её жизнь стоит того, чтобы её спасать…

Она собиралась сказать ему всё это – более того, собиралась прокричать это ему в лицо, – но вместо этого сумела лишь неуверенно произнести «Ой…»

Ненадолго наступило молчание. Лукас рассеянно потирал то место, где когда-то были его два пальца.

– Нет, я, конечно, ценю твою смелость, – сказала Кара, – потому что… ну… нет, правда, очень ценю. Но скажи, о чём ты думал?

– Ну, угадай.

– Ты всего лишь один человек. Мальчишка. Ты что, в самом деле рассчитывал, что сумеешь перехитрить целую армию серых плащей?

– И вовсе не целую армию. Только тех, что сторожат твою камеру!

– Ты же всё испортил! – воскликнула Кара. – Завтра мы идём в Чащобу за гримуаром, потому что я ему сказала, что гримуар там, но я ему соврала – я-то думала, если я выберусь отсюда, у меня будет хоть какой-то шанс сбежать, а когда он узнает, он тебя убьёт, и все из-за меня! Если, конечно, Сордус не доберётся до нас раньше. А Тафф умирает, и если со мной что-то случится…

– Кара!

В темноте его голос прозвучал на удивление громко.

– Кара, помнишь Танит? Старую чистильщицу, что живёт в доме по соседству с моим? Она слишком много лет провела у костров и теперь постоянно бормочет о пересохших водопадах и словах, сделанных из нарубленного неба?

– Ну?

– Так вот, по сравнению с тем, что ты тут сейчас наговорила, её болтовня ещё довольно внятная.

– Не смешно! – фыркнула Кара, но всё же невольно улыбнулась. – Да нет, понимаешь, просто всё внезапно вышло из-под контроля. Я даже не знаю, с чего начать.

Лукас взял её за руку.

– Знаешь, я не умею плести байки, но мне всегда казалось, что начинать лучше всего с начала. Не торопись. У нас вся ночь впереди.

Она рассказала ему всё.

И про одноглазую птицу. И про то, как побывала в Чащобе. И как нашла гримуар. И про своё первое заклинание. И про тёмное искушение книги. И про могущество Грейс. И про похищение Таффа. И про гибель Саймона. И про своё видение в Колодце.

Лукас всё время молчал, не выражая ни своего мнения, ни сочувствия. Просто слушал.

К тому времени, как она договорила, до рассвета оставалось меньше часа. И хотя Кара не спала всю ночь, она чувствовала себя отдохнувшей лучше, чем за все предыдущие недели. Она вспомнила, что однажды сказала ей мама, когда Кара, снедаемая раскаянием, созналась в какой-то мелкой проказе: «Вот видишь, детка: тайны и ложь могут быть тяжелее камней».

Лукас поднялся на ноги, потянулся в темноте. Выглянул в крохотное оконце.

– А как ты думаешь, этот гримуар может использовать кто угодно? Или только…

– Ведьмы?

– Люди, обладающие нужным даром?

– Констанс говорила, что она его использовать не могла. Я подозреваю, что поначалу мама хотела выучить их обеих, но способности оказались только у Эбби.