Тёмный дом

Та задумалась. Посмотрела в сторону, будто отчего-то смутилась. После чуть прищурив свои чёрные глазки, она, наклонив голову в сторону, спросила:

— А как зовут тебя?

— Христофор. — улыбнулся он.

— Не пойдёт. Ты будешь Юдой.

— Но меня так назвали мать с отцом, я не хочу носить чужое имя.

Незнакомка нахмурилась и обиженно произнесла, до боли сжав руку Христофора, обдав того холодом:

— Мы дали тебе кров, накормили, а ты смеешь быть недовольным? Мы к тебе по-доброму, будь и к нам добр, Юда. Не будь неблагодарным, не разочаровывай меня, ведь ты мне нужен.

Христофор ничего не ответил, хотя и был поражён внезапным признанием.

Спустились ниже. Второй этаж встретил промозглым сквозняком. Стало до того зябко, что рука незнакомки показалась более тёплой. Впереди расположился широкий зал, хаотично заставленный диванчиками и креслами, подле каждого из которых стояли лампы и маленькие столики. Света не было. В полумраке едва можно было нащупать нужный путь, но незнакомка легко лавировала между препятствиями, с силой ведя за собой. Шли быстро. Молча. Христофора занимали недовольные мысли о выданном ему имени, и он всё порывался вновь поднять эту тему, но так ни разу и не решился. Незнакомка же думала совсем о другом. Она была немного взволнована и обеспокоена, находясь в месте, где вершились человеческие судьбы, трепетно и благоговейно смотрела она по сторонам, представляя, как когда-то на этих местах сидели существа и рассуждали о том, как бы повыгоднее использовать человека и человеческую душу для потехи или, что побеждало чаще, рабского труда. С бьющемся сердцем, если у неё оно, конечно, было, вспоминала она о вчерашнем заседании, на которое ей удалось пробиться, но не удалось как следует обсудить Юду. Теперь же, изредка поглядывая на своего спутника и отравляя того через рукопожатие, незнакомка представляла, как под общие хвалебные крики она будет разделывать его плоть и пить кровь, обливаясь страданиями головы до ног. «Нужно лишь немного подождать, раскормить овечку», — думалось ей.

Икон, как и книг, по всей видимости, в доме не было. Это стало понятно, когда они, наконец, спустились на первый этаж. Там, мимо кладовых и кухни прошли они к обеденному залу. Стало теплее. Появился приятный, опьяняющий запах горячей еды. У гостя тут же появилась непроизвольная слюна, как у пса, строго по расписанию. Вошли. Глава стола встал, поприветствовав гостя, на нём был фрак, белая рубашка, манжеты, подчёркивающие исключительную белизну кожи, больше напоминающую скелет. Ныне прочих мужиков оказалось меньше. Всего девять. Не задавая лишние вопросы, Христофор уселся на прежнее место. Его вновь начали обслуживать. Налили вино — теперь очень густое, тёмное-тёмное. Нарезали мясо — жёсткое и воняющее, явно не первой свежести. Юда попробовал мясо, чуть не выплюнул, но побоялся, что общество его не поймёт, а потому проглотил через силу. Попробовал вино. Чуть не стошнило, но он сдержался. Оно оказалось солёным и отвратительно густым. Все за столом вновь смотрели на него. Наблюдали, как он орудует вилкой и ножом, как подносит бокал к губам. Но сами ничего не ели. Молчали. Вскоре Юда распробовал. Ему начал нравиться и вкус странного мяса, и тяжесть вина, и остаточное послевкусие, потому он начал глупо улыбаться и смотреть на всех весёлыми, тупыми глазами. Ел и ел. Разбушевался нешуточный аппетит, более сильный, чем вчера. С безумным азартом набивал брюхо Юда, увлекаясь едой и не замечая черноту своей левой руки, больше похожей на сгнивший отросток, чем на некогда живую плоть.

— Вы у нас уже очень давно, — начал глава стола, довольно наблюдая за тем, как гость поедает мясо и пьёт вино, — а мы так и не познакомились. Настаиваю, что бы вы называли меня Люцифером, а как зовут вас?

Юда порывался сказать не подумав, но незнакомка сжала его руку, и он опомнился:

— Юда. — ответил он.

— Очень хорошо, — кивнул Люцифер, — могу ли я попросить вас об услуге? Она вас не затруднит.

Юда кивнул, обгладывая кость.

— Очень хорошо. Женитесь на Лилит. Я настаиваю. Вы показали себя с лучшей стороны. Более подходящего кандидата трудно будет отыскать в здешних краях. Мы все здесь праведники и одна большая семья, для нас будет честью принять такого человека, как вы. Что скажите? Не откладывайте свой ответ. Скажите сейчас. Я же надеюсь, что вы не хотите расстраивать ни меня, ни Лилит, ведь так?

Юда отложил приборы. Уселся поудобней и молчал. Лилит наклонилась к нему и прошептала: «Просто скажи да, ты ведь и сам этого хочешь».

— Скажи. Да. — послышалось со всех сторон в унисон.