Тёмный Легендариум

Вскоре лес поредел настолько, что перестал ежеминутно подставлять чешуйчатые смолянистые бока под вытянутые руки. Файри уловила запах дыма. Одолев не менее полу-лиги, она увидела пламя костра. Его прикрывали огромные, вставшие кругом, валуны и тела сидевших рядом с ним существ. Живой высокий огонь радостно взлетал с ярко-оранжевых углей и рассыпался золотистыми искрами на сырой бархат неба. Файри непроизвольно улыбнулась, понадеявшись, что это добрый знак. Она смело подошла к самой крупной фигуре, бочкообразной, закутанной в неряшливую, заплатанную хламиду с ног до головы. Даже свет костра тонул в тьме складок, и только огромный нос, тинно-зелёный, мясистый, покрытый морщинами и бородавками, выдавался, точно клюв тукана.

– Доброй ночи, – поздоровалась девушка.

Остальные существа ответили сдержанным шёпотом, и в его взвихрениях ей почудилось «беда», «бедная», «бедняжка». Однако Нос молчал.

Файри вызвала в памяти ненавистное лицо лорда Фэрна, наклонила голову и, глядя исподлобья на носастое создание, произнесла, как молитву:

– Я иду на ту сторону леса.

– У нашего костра тебе нельзя погреться, – вдруг мягко прошептал Нос.

Только после этих слов Файри заметила, что не чувствует тепла, хотя стоит всего в двух-трех футах от пламени.

– Хочешь знать будущее? Конечно, не хочешь… – продолжил Нос. – Но ты узнаешь… Нукси, предскажи ей судьбу.

Одно из существ поднялось на коротеньких пухлых ножках и отбросило плащ, скрывавший его очертания. Существо походило на безволосого енота, которому по ошибке пришили слоновий хобот и длиннющие уши-веретёнца, болтающиеся при каждом повороте головы. Нукси подвинулся ближе к костру, поднял на девушку печальные агатовые глаза и мелодично пропел:

– Крошка Файри на бал пришла, не зная зла и забот,
Но солнце ещё не успеет взойти, как Файри в лесу умрёт!

– Это неправда! – выкрикнула девушка. – Я дойду на ту сторону леса! Я доберусь до лорда Фэрна!

– Я не говорил, что не дойдёшь, – развёл лапками Нукси и продолжил:

– Могучий лорд Фэрн на бал пришёл, чей древний славится род,
Но в Диком лесу в конце пути лорд Фэрн до рассвета умрёт!

– Так вот как ты пророчишь, – пробормотала Файри. – Дикий лес заберёт себе нас обоих…

– Но я не говорил этого, – снова замотал головой Нукси, отчего его хобот и уши задёргались в причудливом танце. – Я не говорил. Но тому, что сказал, можешь верить, дитя – здесь мои слова правдивы.

– Я иду на ту сторону леса. И будь что будет! – Файри развернулась и двинулась прочь.

– Дитя, – раздался голосок Нукси, – что у тебя впереди? За лесом?

– Моя мать и Дэйв, – не оглядываясь, ответила Файри. – И если ты попробуешь прочитать свои стишки и о них, я клянусь, что разорву твое горло, а голову зажарю в этом костре.

– Нет, о них предсказаний ты не услышишь, – печально пролепетал голосок существа. – Я лишь хотел напомнить: чтобы вернуться в замок лорда Фэрна, тебе стоит идти назад, а не вперёд.

Файри прищурилась и пошла прочь, ускоряя шаг.

Лес продолжал отступать. Он вовсе не исчез: луна, зелёная, как осколок малахита, и огромная, как тележное колесо, вынырнула из-за туч, облив волчьим светом Дикий лес. Прогалина, начинавшаяся от каменного кольца, расширилась до сотни ярдов, а затем и более, так, что хвойные шумящие стены еле угадывались во мраке. Почва, вначале песчаная и плотная, стала мягче, податливее, пружинистее. Вместо карликовых сосен и кустарника под ноги подвёртывались кочки и мшистые пятна. Потянуло болотиной: сладковато-брусничный, грибной запах сменился тухлым тинным зловонием. Зеркало воды поймало луну, отразив её позеленевшую медь туманным двойником.

Та сторона леса! Файри сжала кулаки, стараясь прикинуть, насколько далеко тянется болото. Идти через топи ночью, без надёжного проводника, болотных плетёнок или, хотя бы, прочного мерного шеста она бы посчитала самоубийством. Раньше, в другой жизни. Теперь она лишь сильнее стиснула зубы, с присвистом выдохнув свою короткую молитву, и осторожно опустила ногу в холодную лужицу.

Достигнув дна, нога, против ожидания, не увязла в торфяной «сметане», а прочно стала на гладкую каменную плиту. Девушка сделала ещё несколько осторожных шагов – вода полностью скрывала голень, но дно оставалось твёрдым. Файри приободрилась и вновь пристально вгляделась в туманное зеркало болота. В слабых вздохах ночного ветра туман чуть раздался, и резче обозначились берега. Противоположный берег, на глаз, лежал не далее трёхсот футов. «Триста шагов, или сто пятьдесят широких шагов». А за ним уже призывно махали игольчатыми ветками маленькие сосны, и заросли пузырей лод ника пятнали тёмный песок гроздьями ягод.