Тёмный лорд по имени Клементина

Но Дарка ни разу не оглянулась, позволив попрыгушкам увести себя, назад в их лесной дом, и даже если это уязвило Клементину – пусть совсем чуть-чуть, – она не подала виду. Папа исцелился. Её друзья живы-здоровы.

И под конец этого длинного дня перед нею встал намного более неотложный вопрос:

Что дальше?

Глава 24 Быть или не быть, или По ту сторону гор

Мало-помалу толпа разошлась, оставив лорда Элитора и Клементину посреди снежных завалов. Клементина почувствовала, как начинает замерзать, стоило нервному возбуждению немного утихнуть. Она запрыгнула обратно на ворота и сидела, поджав колени к груди. Вскоре папа присоединился к ней.

Как-никак, лето кончилось совсем недавно. И по краям завалов снег уже стал таять.

Они следили за тем, как огромный снежный ком соскользнул с того, что раньше было внутренними воротами замка.

Наконец лорд Элитор нарушил молчание.

– Я слышал твои… непродуманные заявления, там, на поляне.

Клементина застыла. Она-то думала, что папа все последние дни был без сознания.

– О да, я слышал всё, – горько промолвил он, качая головой. – Как это ты не хочешь никого пугать, или убивать, или вообще причинять вред? Как ты вообще не хочешь быть тёмным лордом? Признайся, Клементина! Неужели это я так тебя воспитал? Такой неблагодарной после всех жертв, принесённых твоими предками, принесённых мною, – ты готова бросить всё, чтобы порхать над цветами, брататься с мужичьём и лечить всех подряд – беззаботно, без малейшей ответственности перед тем, что оставлено нам в наследство?

– Папа, это нечестно, – возразила девочка. – Ты же сам знаешь, что это не так. Ты знаешь, как усердно я трудилась – наверняка усерднее, чем многие из Заколдунов, – чтобы сохранить ферму, пока ты болел. Я заботилась о нашем наследии – больше всего на свете.

– Да, я понимаю, – лорд Элитор в задумчивости надул губы. – Но что же тогда могло так тебя изменить, Клементина? Что оказалось способно заставить тебя пренебречь… – он широким жестом обвёл разорённые земли вокруг: – Всем этим? – И тёмный лорд так взмахнул руками, как будто Клементина могла игнорировать плачевное состояние этого самого наследия. – Это всё твои новые друзья? И то, как это тебя возвысило, да? – язвительно добавил он. – Твои отважные рыцари, такие отважные, что удрали при первой же опасности. Или твоя охотница на единорогов, которая выстрелила тебе в сердце? – тут голос Элитора всё же дрогнул, хотя и едва заметно.

Клементина вздохнула. Отчасти папа был прав, особенно в отношении людей за стенами замка. Девочку обидели. Предали. Она увидела людей с их самой отвратительной – низменной, тёмной, злобной – стороны, в самые критические моменты. Да, так оно и было.

Однако она успела увидеть и много хорошего в людях. Они утешали её, и смеялись вместе с нею, и работали рука об руку. Девочка видела, как они рисковали жизнью ради неё и тех, кого любили. И почему-то она верила, что лучше иметь таких друзей, чем никаких, – даже если они могут тебя ранить. Она уже с трудом вспоминала ту девочку, какой была всего несколько недель назад: никому не нужную, которая могла поговорить лишь с цветами в саду да с Дамой в Белом. И для неё было немыслимым возвращаться к прежней жизни: без настоящих друзей, друзей, которых выбрала она сама. Клементина знала, что стала способна на гораздо большее.

И всё же она не надеялась, что сумеет объяснить всё это папе так, чтобы он понял – по крайней мере, не сегодня. Вот почему она просто возразила:

– Дарка сделала это не нарочно.

На что лорд Элитор лишь презрительно фыркнул.

– И я заботилась, потому что люблю тебя, папа, – сказала Клементина. – Хотя мы не можем согласиться по многим, многим вещам. И я любила наш дом. Я хотела спасти и его, и тебя. Но это не значит, что когда-то я смогу стать тёмным лордом.

– Вот как? – возмутился лорд Элитор. – И чем же ты займёшься? Куда пойдёшь? Или ты уже решила стать светлой ведьмой и бросить своего бедного отца, такого вот мерзавца, помирать на развалинах его замка?

Клементина чуть не расплакалась. Кто бы мог подумать, что у тёмного лорда имеются такие артистические таланты.

– Папа, – мягко произнесла она, – я думаю, пора тебе тоже быть честным со мной. Потому что ты должен посмотреть правде в глаза. Ты вовсе не такой уж и мерзавец.

– Прости, что? – взревел тёмный лорд, и его тень выросла до самых гор.

Клементина вздохнула.

– Заставить крестьян посинеть, пап? Ты серьёзно?

Яд, сотворённый Стружечной ведьмой, оказался гораздо опаснее всего, что когда-либо создавал лорд Элитор, – а Клементина знала, что он вовсе не дурак. Нет, была причина, заставлявшая тёмного лорда Элитора ограничивать свои Мерзкие Штучки нелепыми превращениями, лёгкими проклятиями и хитрыми манипуляциями на чёрном рынке волшебных вещиц: он тоже занимался этим скрепя сердце.

И как выяснилось, лорд Элитор не собирался наотрез это отрицать. Он просто фыркнул. Они посмотрели, как из разбитых окон замка вывалилась новая порция подтаявшего снега.