Тёмный набег

— Рад приветствовать тебя, брат Конрад, и твоих спутников. Мы давно ждём и неустанно молимся о благополучном завершении вашего нелёгкого пути по проклятым эрдейским землям.

Всеволод окинул взглядом свой вымотанный, поредевший отряд. Видимо, молились тевтоны, всё же, не очень усердно. Потери… Эх, слишком большие потери понесла его дружина. А уж о воинах Сагаадая и вовсе говорить не приходится. Да и ратники Золтона… Или в сложившихся обстоятельствах это и есть то самое благополучное завершение пути? Погибли не все, и — Слава Богу. И за то надо благодарить небеса. Всеволод покосился на культю замкового кастеляна. Может быть, очень даже может быть…

Конрад уже соскочил с коня. Тоже поклонился однорукому.

— И я рад видеть тебя, брат Томас. Но позволено ли мне будет узнать, где мастер Бернгард? Почему он не вышел встречать подмогу?

— Его нет, — коротко ответил однорукий рыцарь.

— Что?! — Конрад изменился в лице. — Он… он убит? Это его отпевали?!

— Господь с тобой, брат! — покалеченный тевтон в ужасе сотворил здоровой рукой крестное знамение. — Мастера Бернгарда просто нет сейчас в замке. Сегодня он вновь вывел за стены наших доблестных братьев, ибо нельзя…

Однорукий сглотнул и продолжил хрипло, сквозь зубы:

— … нельзя прощать злу сотворённое им. Нельзя давать покоя днём исчадиям тьмы, которые уничтожают добрых христиан ночью.

— Вылазка? — понимающе спросил Конрад.

— Вылазка, — кивнул Томас. — Большая вылазка. Братья выехали из замка поутру. Должны вернуться на закате.

— На закате? — нахмурился Конрад.

— Перед отъездом каждый дал обет искать и истреблять проклятых нахтцереров, покуда солнце не коснётся горизонта. Я тоже отправился бы с братьями, но рука… — Томас с сожалением глянул на левую культю, горестно вздохнул, — Меч-то я, слава Господу, держу по-прежнему крепко, и оборонять замковые стены могу не хуже других. Но в конных вылазках мастер Бернгард участвовать мне запретил. Говорит, повод должен лежать в крепкой длани, а не болтаться намотанным на огрызок предплечья.

Всеволод покосился на Сагаадая. Вот уж кто спокойно управился бы с лошадью вовсе без рук — одними только ногами. Но тевтонский рыцарь — это, конечно, не степной кочевник. Однорукий тевтон в седле, пожалуй, и в самом деле много не навоюет.

— Я, несколько раненых и немощных братьев, небольшая часть стрелков и кнехтов остались здесь, чтобы отдать последний долг павшим, приглядеть за замком и подготовить крепость к новому штурму, — продолжал калечный германец. — Но не будем об этом. Сейчас у нас милостью Божьей великая радость. Ты, брат Конрад, всё-таки привёл союзников Святого братства!

Закончив свою речь, Томас, наконец, повернулся к Всеволоду и Сагаадаю. Кастелян безошибочно распознал предводителей союзных дружин и приветствовал обоих сдержанным поклоном.

— Прошу простить за то, что заставил вас и ваших воинов ждать у ворот. В этом не было ни злого умысла, ни желания обидеть или оскорбить. Времена нынче неспокойные. А когда ночи опасны, то разумный человек и днём стережётся. Здешние разбойники — чёрные хайдуки, могут пожаловать к крепости и при солнечном свете. Да и одиночка-вервольф в человеческом обличье, того и гляди, проберётся незамеченным. Кто ж их знает — все ли они сбежали от кровопийц, или кружат ещё где-нибудь поблизости. Бережённого, как известно, Господь бережёт, а воинов мне мастер Бернгард оставил немного. Вот мы и опускаем решётки, даже когда за стеной ведутся работы. Потерять нескольких работников всё же не так страшно, как потерять весь замок…

Всеволод поморщился. Такая логика ему была не по душе. Хотя с другой стороны… В чём-то, наверное, однорукий рыцарь прав.

Томас, видимо, заметил неодобрение, промелькнувшее на лице гостя, но понял его по-своему. Поспешил заверить:

— Разумеется, нерадивый страж, не сообщивший мне о вашем появлении сразу, будет наказан со всей надлежащей строгостью.

Кастелян кивком указал в сторону, где, понурившись, стоял кнехт — маленький, худенький, невзрачный человечек с изуродованным лицом. На правой щеке кнехта выделялась рваная, не до конца ещё зажившая рана. Ни меч, ни копьё такую не оставят, а вот упыриный коготь — запросто.

— Не стоит, — поспешил заступиться за провинившегося стража Всеволод. — Мы не в обиде. Думаю, имелась уважительная причина, по которой этот воин не осмелились вас потревожить. Я слышал колокольный звон.

Тяжкий вздох.

— Ну, вообще-то… — кивнул Томас. — Знаете, вы прибыли в тот момент, когда мы прощались с братьями, погибшими в бою.

В воздухе повисла неловкая пауза. Упрёк — не упрёк. Извинение — не извинение.

— Не карайте своего стража, — ещё раз попросил Всеволод. — Пусть дальше несёт службу.

Кастелян пожал плечами:

— Как вам будет угодно. Вы — гость, причём, долгожданный гость. Вам решать.

Едва заметным движением руки Томас отпустил кнехта. Тот низко поклонился — и не понять, то ли кастеляну, то ли Всеволоду предназначался его поклон — после чего быстро и бесшумно удалился.