Тёмных дел мастера. Книга четвёртая

Но больше ему не удалось ничего добавить: возмущённая теперь до крайности рыжеволосая дама решительно хотела высказать ему в лицо абсолютно все свои накопившиеся за многие годы претензии.

— О-о, это не объяснение, дорогой!..

(При этих словах Фейр уже во второй раз с начала их общей беседы заметно передёрнуло, поскольку до сего момента она даже и подумать не могла, что ещё хоть кто-то в целом мире, кроме её отца, мог заслужить в свой адрес подобное совершенно не свойственное её матери живое и чувственное обращение.)

— Ведь пока ты там гонялся за своими целиком больными на голову чудиками неизвестно где, я, кабинет за кабинетом, околачивала все главные министерства и конторы Кальстерга, отвечающие за развитие нашего тайного задания по их поимке! А когда мне всё же выделили небольшой разведывательный отряд, чтобы провести комиссию, с помощью которой, несмотря ни на что, я всё же хоть как-то надеялась оправдать тебя, то что ты сделал? Что ты наделал, идиот?! Напомнить, как ты обошёлся со мной на озере Белокамень?!

В этот раз Гортеру и впрямь не нашлось, что ей ответить. Он всё так же продолжал стоять рядом с немного всхлипывавшей, но по большей части совершенно озлобленной и обиженной на него Джейн, которая больше уже не пыталась держать себя в руках. Хотя обычно всегда старалась неотступно следить за подобным поведением в характере своей постепенно взрослеющей дочери. Однако теперь Джейн не стесняясь давала выход эмоциям — и обоим присутствующим, знавшим эту женщину в разные моменты времени, она сейчас казалась самым ярким и главным сокровищем в их жизнях… хотя, определённо, с той огромной разницей, что у Фейр ещё была возможность построить с матерью свои отношения в будущем, в то время как для старого охотника эта возможность осталась уже упущена навсегда.

…А ведь всё благодаря его тогдашнему юношескому упрямству! И вдобавок презрительному отношению к компромиссам!

Но всё же в первую очередь — его несгибаемым принципам, которые практически всегда затмевали собой первые два упомянутых пункта характера Гортера. Поскольку только благодаря своим принципам он всегда мог отличить одну сторону монеты от другой, независимо от того, с какой стороны всем остальным людям на ней могло видеться правильное или неправильное. И сделать это при любом повороте того неоднозначного и изменчивого бытия, в котором все они жили.

— Теперь я всё вспомнил… — признался спустя целых полминуты затишья сразу обеим женщинам старый охотник и медленно опустил взгляд. — Теперь я точно знаю, что поступил тогда правильно, Джейн. Ведь ты, как и я, знаешь, что души их — все до одной! — все мои. И мною будут собраны. Я один имею право мстить им. Ни ваше вшивое правительство, и не те легавые псы, которых на них натравливают. А тебя… тебя они в тот день просто убили бы, Джейн. И если хочешь знать, то я до сих пор не жалею о своём решении. Как и о прочих, что когда-либо делал в жизни. А чтобы ты поняла это ещё лучше — посмотри сейчас же на свою дочь! И на то, какой она смогла вырасти в эти проклятые времена. Даже если ты сама по сей день и не считаешь их таковыми. А ещё подумай о том, что я впервые испытал при виде её, Джейни. И у тебя сразу отпадут последние сомнения. Ведь она осталась единственной, кто смог выжить после случайной встречи с одним из них. Единственной среди горы трупов ваших никчёмных городских служак, Джейн!.. И всё благодаря тому, что именно ты вложила в её разум и тело такие навыки. Благодаря тому, что ты стала её матерью.

Нисколько не ожидавшая, что ей снова хотя бы раз в жизни повезёт столкнуться с давно забытыми вразумительными речами своего прежнего, уже десятки раз оплаканного и без зазрения совести навсегда похороненного в воспоминаниях старого знакомого, Джейн поначалу тоже очень долго не могла сказать ни слова. И даже мысленно прервала череду своих вечных обид на него, дабы как следует разобраться в словах и мотивах Гортера. И хотя обычно это редко заканчивалось для неё полным согласием и принятием его стороны, но только не в этот раз.

— И вот, когда они снова объявились… — в конце концов заговорила заметно отошедшая от предыдущего состояния хозяйка агентства.

Но быстро снова приумолкла, чтобы смахнуть с лица последнюю слезу, вызванную уже чувством гордости и нестерпимой радости от того, что стоявший перед ней сейчас давнишний компаньон не оказался ни призраком, ни двойником. А затем также быстро оправила руками немного помявшееся платье и приняла обычный для себя серьёзный и деловой вид:

— Что ж, теперь я хотя бы могу помочь пролить тебе свет на их главную цель в нашей столице. Здание Королевского дворца, Гортер! Им зачем-то понадобилось штурмовать само здание Королевского дворца. Вполне возможно, что ради убийства его Величества Короля или Первого Министра, боги нас всех упаси.

— И что же? Кого-то из них у всех на глазах сожгли в карете?

— Нет…