Тёмных дел мастера. Книга четвёртая

— Хм, значит, не так-то много ты об этом и знаешь, — проговорил бывший следопыт с холодным блеском в глазах и вновь пробежавшей под усами улыбкой. Но на сей раз нисколько не доброй, а куда более кровожадной. — Потому что от самого Варгоса их было всего трое. Но колдовать среди них мог только один. И если тебе интересно, то я даже знаю, как его зовут.

Глава 3 (18)

Человек раб потому, что свобода трудна, рабство же легко.

Николай Александрович Бердяев

Туман…

Тихая белая пелена.

Кажется, уже очень давно Альфреду не доводилось наблюдать вокруг себя его липкие и ужасно мерзкие прикосновения. Он опять застил юноше глаза, просачиваясь сквозь камни бескрайнего ущелья, которое простиралось вокруг во все стороны. А иногда казалось, что этот туман мог даже сам становиться его порогами и склонами, однако лишь на то краткое время, пока юноша не смотрел туда прямым взглядом.

Зато когда Альфреду приходилось продвигаться по здешним неразличимым тропинкам, то он явственно ощущал свою беззащитность перед высоченной травой, что росла по краям этих ущелий, поскольку был совершенно нагим. И столь неприятное ощущение определённо свидетельствовало о реальности происходящего. Хотя остальная каша из звуков, видений и шорохов по-прежнему продолжала плясать на переплетениях его органов чувств, порой заставляя воображение беззащитного отрока рисовать самые отвратные картины из тех, на что только было способно его подсознание.

Повсюду рассеянному Альфреду виделись ловушки и западни, которые по всем признакам постоянно норовили увести его с и так еле различимой тропы, но мальчик не сдавался. И изо всех сил продолжал волочить ноги дальше, хотя временами не мог разглядеть даже их очертаний по вине проклятого тумана. Также он до сих пор не понимал, в какую сторону направляется и куда должен был выйти, преодолев под конец все препятствия. Но через какое-то время атмосфера этого места перестала так сильно давить на Альфреда, и он уже не задавался вопросами, а просто шёл, повинуясь инстинкту.

Пока в какой-то момент не увидел рядом с собой ещё одного человека — такого же спокойного и медленно бредущего непонятно куда. А затем внезапно — другого. Потом третьего…

Вскоре туманное ущелье несло по всем своим острым краям и серпантинам уже десятки таких же, как он, людей, которые иногда падали с самых отвесных склонов вниз. Но не издавали при этом ни единого звука и даже не проявляли сколько-нибудь заметной реакции на своё стремительное падение, поскольку туман очень быстро скрывал тела несчастных, не давая никому останавливаться. Отчего люди вновь спотыкались в подобных местах, а остальные, кому повезло больше, всё также продолжали идти вперёд как ни в чём не бывало.

Однако разглядеть сию зловещую картину самому Альфреду удалось, только когда он впервые обернулся назад оттого, что впереди вдруг возник слепящий образ какого-то бесформенного великана, разогнавшего на пару мгновений ненадёжный туман каменистого ущелья в разные стороны от себя. Благодаря этому под ногами у него обнажились целые метры каменной породы, из которой состояло дно ущелья, представлявшее собой бесчисленные скопища застывших в различных выражениях гримас и лиц. Но всё это оставалось открыто взору лишь пару мгновений, поскольку руки и ноги великана так же быстро погасли, как и осветились. А затем перед Альфредом уже стояла девушка, нисколько не превосходящая его по росту. И парень очень быстро узнал её.

Когда-то давно — и одновременно словно это было вчера — Альфреду нет-нет да и выпадало исключительное счастье проводить с ней почти всё своё свободное время, лелея тайные надежды и мечты о бесконечной любви к этой длинноволосой богине, поскольку оба они учились в одной и той же школе магии. А ещё потому, что она по какой-то причине однажды первой обратила на него своё благосклонное внимание, чего до этого практически никто из девушек в жизни Альфреда не делал.

— Вивейн?.. — неуверенно проговорил взволнованный отрок, смотря на отражение своих собственных прежних надежд и желаний, составлявших для него в те годы настоящий источник счастья.