Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Не в меньшей степени мифом является и то, что авторитарная власть обеспечивает стабильность. В сложившихся демократиях неудачи и отставки правительств — явление обычное. Они не свидетельствуют о наличии кризиса в государстве или обществе. И наоборот, увольнение правительства в условиях авторитарного режима означает системный кризис. За последние несколько десятилетий примерами этого могли служить преобразования в Восточной Европе в 1989 году и значительно более бурные потрясения, переживаемые Ближним Востоком с 2011 года. До самого последнего времени ушедшие на заслуженный отдых лидеры демократических стран обычно жили достаточно скромно. Теперь же многие из них предпочитают далекий от скромного образ жизни и зарабатывают на своем имени огромные деньги. Но, так или иначе, их судьбы отнюдь не похожи на судьбы Муссолини (расстрелян и подвешен за ноги), Чаушеску (поставлен к стенке вместе с женой) или Муамара Каддафи (запытан и убит боевиками повстанцев), хотя и следует признать, что многие другие диктаторы оканчивали свои дни более естественным образом.

Самый устойчивый из мифов о диктатурах — миф о великом и прозорливом лидере. В большей степени это относится к автократиям и в меньшей — к олигархиям, где акцент обычно делается на уникальных знаниях и мудрости правящей партии в целом, а не отдельных руководителей. Значения слов, которыми обозначают лидеров в итальянском («Duce»), немецком («Fuehrer») и русском («Вождь») языках, менялось во времена правления Муссолини, Гитлера и Сталина. При использовании каждого из этих слов подразумевалось, что речь идет о единственном лидере, обладателе сверхчеловеческого могущества, понимающего, мудрого и отечески заботливого по отношению к своему народу. Доверчивые сподвижники часто награждали своих кумиров героическими чертами еще до того, как их обнаруживали в себе сами лидеры. В частности, Гитлер начинал с убежденности в том, что Германия нуждается в великом и героическом вожде, и лишь позже с чувством глубокого удовлетворения обнаружил, что этим человеком является он сам. В начале 1920-х годов Гитлер, в отличие от Муссолини того же периода, еще не пытался выстраивать культ личности. Однако его последователи уже тогда провозглашали, что «нашли нечто, чего страстно жаждут миллионы, — вождя»[885]. К концу 1920-х Гитлер уже был убежден в их правоте, и нацистская партия полностью сфокусировалась на своем лидере. В 1930 году он говорил: «Для нас Вождь — суть Идея, и каждый член партии обязан подчиняться только Вождю»[886]. Во всех этих главных диктатурах двадцатого века культ собственной личности неустанно продвигали сами лидеры (при том, что частью сталинского культа было распространение сказок о его мнимой скромности), но они не испытывали недостатка в приспешниках и льстецах, каждый из которых играл свою роль в создании мифа о вожде-сверхчеловеке.

* * *

Диктатуры в очень большой степени обязаны своим существованием социально-политическим условиям, сложившимся на момент прихода их лидеров к власти, своим сторонникам, рассчитывающим на выгоды от покровительства вождей, элитам, согласившимся с ними из страха перед чем-то худшим (например, итальянские и немецкие консерваторы сотрудничали с Муссолини и Гитлером из страха перед коммунизмом), и иррациональной вере в то, что один человек может воплощать мудрость целого народа. Они представляют собой опасное свидетельство того, как «эмоциональный хвост виляет рациональной собакой»[887]. Они являются апофеозом иллюзии того, что человечество нуждается в сильном лидере, и напоминанием о том, что безграничная власть такого лидера приводит к репрессиям и кровопролитию.

Глава 7 Внешнеполитические иллюзии «сильных лидеров»