Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Горячее стремление Тони Блэра отправить на будущую войну в Ираке британских солдат встретило серьезное сопротивление в стране, и предстоящие дебаты по этому вопросу в Палате общин обещали быть трудными. В начале марта 2003 года Блэру позвонил президент Джордж Буш-мл. и «ясно дал понять, что он не разочаруется в премьер-министре, если Великобритания не примет участия во вторжении». Блэр ответил: «Я абсолютно убежден в необходимости этого. Я буду бороться за это до последнего». Буш «услышал в голосе друга эхо Уинстона Черчилля»[1002]. Блэру явно слышалось такое же эхо. Одному из чиновников, предостерегавшему его по поводу Ирака, он сказал: «Вы — Невилл Чемберлен, я — Уинстон Черчилль, а Саддам — Гитлер»[1003].

Чтобы получить согласие Палаты общин на участие Великобритании во вторжении в Ирак, Блэру требовалось обосновать это наличием у Саддама оружия массового поражения, представляющего угрозу не только региону, но и Соединенному Королевству. Не стоило забывать о том, что нападение на другую страну с целью смены существующего в ней режима является грубым нарушением принципов международного права[1004]. Поэтому Блэр заявил: «Ирак продолжает отрицать наличие у него оружия массового поражения, хотя в это не верит ни одна серьезная разведывательная служба мира». Перечислив целый ряд беззаконий режима Саддама Хусейна (и добавив: «Я вполне допускаю, что те, кто против предлагаемых действий, разделяют мое отвращение к Саддаму»), Блэр тем не менее настаивал: «Я никогда не считал, что оправданием наших действий может служить смена режима»[1005]. Однако ровно за год до этого он писал в служебной записке руководителю своего аппарата Джонатану Пауэллу (этот документ сейчас рассекречен): «Режим Саддама — жестокая репрессивная военная диктатура. Он убивает политических противников, губит экономику страны и является источником нестабильности и опасности в регионе. Я могу понять крайне правого тори — противника идеи „государственного строительств“, который возражает против этого [военного вторжения], исходя из отсутствия прямого соответствия нашим национальным интересам. Но на самом деле носители любых политических взглядов, которым небезразличны другие народы… и которые готовы обоснованно менять политические режимы, должны рваться в бой с Саддамом»[1006]. Сам Блэр совершенно точно «рвался в бой».

Речь, которую произнес лидер Палаты общин Робин Кук (прежде в течение четырех лет возглавлявший МИД) на дебатах по Ираку, состоявшихся 17 марта 2003 года — за три дня до начала военных действий, — выдержала испытание временем[1007]. Кук сказал, что вопрос об отправке британских войск в Ирак вряд ли возник бы вообще, если бы сомнительный результат американских президентских выборов 2000 года оказался иным и президентом был избран Эл Гор. Далее он сказал, что британцы «не сомневаются, что Саддам — жестокий диктатор, но не убеждены, что он представляет прямую и явную угрозу для Великобритании. Они хотят, чтобы дали шанс инспекциям, и подозревают, что американская администрация стремительно втягивает их в беспочвенный конфликт»[1008]. Кук подчеркнул:

«Парадокс в том, что мы и не помышляли бы о вторжении, не будь иракские вооруженные силы настолько слабы … Невозможно основывать военную стратегию на слабости Саддама, одновременно оправдывая превентивные действия исходящей от него угрозой. Скорее всего, у Ирака нет оружия массового уничтожения в обычном смысле, то есть нет надежных средств доставки, способных достигать стратегические городские цели. Тем не менее он, вероятно, располагает биологическими токсинами и войсковым химическими боеприпасами, но все это находится там с 1980-х, когда американские компании продали Саддаму возбудителей сибирской язвы, а тогдашнее британское правительство согласовало поставку оборудования для производства химических веществ и боеприпасов. Почему же именно сейчас мы должны срочно предпринять военные действия с целью обезвредить военный потенциал, существующий уже на протяжении двадцати лет и созданию которого мы сами помогали?»[1009]