Титаны психиатрии XX столетия

Кроме того, он понял, что, вопреки насаждаемым нацистами представлениям о важности «арийского происхождения», «чистоты расы» и «расовой гигиены», в действительности понятие «немец» не зависит от этнического происхождения – оно гражданское, политическое, а не этническое. И когда в разговоре с К. Ясперсом в 1933 году жена упрекнула его в том, что Германия и немецкий народ незаслуженно предали и оттолкнули евреев, честно работавших на благо страны, он, по его воспоминаниям, испытал сильную душевную боль и чувство вины перед ней и перед другими евреями за поведение соотечественников.

Предоставим слово самому К. Ясперсу: «Что же такое немецкое? Кто же немец? Когда моя жена – немецкая еврейка – была предана Германией, той самой Германией, которую она, вероятно, любила больше, чем я сам, однажды упрекнула меня за это. Я ей ответил в 1933 году: "Подумай, ведь Германия – это Я!"» [Jaspers, 1957].

Поняв то, что «быть немцем» не этническое, а гражданское и политическое понятие, К. Ясперс в своих гуманистических рефлексиях пришел к еще более важному выводу – к мысли, что важно в первую очередь быть Человеком (и оставаться им в любых обстоятельствах, даже самых античеловеческих), а только затем идентифицировать себя с каким-либо народом или другой человеческой общностью (этнической, религиозной, политической, не важно).

Размышляя о международном положении того периода, К. Ясперс пришел к убеждению, что декларируемый всеми странами принцип «невмешательства во внутренние дела других государств» является в действительности лишь удобным формально-юридическим прикрытием для всеобщего циничного равнодушия и молчаливого попустительства творящемуся в другой стране злу, произволу и несправедливости. Он также выразил мысль, что права человека важнее государственных границ и что «невмешательство во внутренние дела чужого государства» не должно означать наличия у любой диктатуры права творить со своими гражданами «все, что захочет» – любой произвол и беззаконие.

Идея К. Ясперса о примате прав человека над «государственным суверенитетом» оказалась весьма важной при конструировании послевоенного устройства мира. Этот принцип ныне закреплен в таких важных, основополагающих документах международного права, как Всеобщая Декларация прав человека ООН и Европейская хартия прав человека. Международное сообщество выражало приверженность этому принципу, в частности, в неоднократных резолюциях Совета безопасности ООН. Нет никаких сомнений, что, если бы эта идея К. Ясперса была адекватно понята в 1933 году и повлекла за собой соответствующую реакцию международного сообщества, то многих ужасных последствий, которые принес миру германский нацизм, удалось бы избежать.

Такие мысли возникли у К. Ясперса на фоне таких событий, как заключенный в 1933 году конкордат (соглашение о взаимном признании и сотрудничестве) между римским папой и нацистским правительством Германии или берлинсккой Олимпиады 1936 года. Эти события не только создали прецедент международного признания легитимности нацистского режима в Германии, но и убедили К. Ясперса в цинизме и равнодушии международного сообщества к тому, что происходит внутри Германии.

Несмотря на постепенно усиливающиеся репрессии со стороны нацистского режима, на запрет преподавать и публиковаться и постоянную угрозу жизни и свободе, все годы нацистского режима, даже после увольнения из университета К. Ясперс оставался в Гейдельберге. В этот период он много времени посвятил изучению Библии и научным работам в области философии.

Как позднее вспоминал сам философ, выстоять в условиях нацизма, не поддаться всеобщему идеологическому безумию, одолевшему сограждан, ему помогала именно сосредоточенность на научной работе. До наложения запрета на публикации в Германии К. Ясперс успел опубликовать целый ряд таких важных философских работ, как «Разум и экзистенция» (1935), «Ницше» (1936), «Декарт и его философия» (1937), «Экзистенциальная философия» (1938).

Однако и после наложения нацистами запрета на публикацию его трудов К. Ясперс продолжил работать, писать «в стол». Ему пришлось заниматься этим долгие восемь лет, до падения нацистского режима. В этот период К. Ясперс, в частности, работал над своим фундаментальным трудом – книгой «Философская логика».