Титаны психиатрии XX столетия

Поэтому причины резкого идейного несогласия К. Ясперса как с «нейробиологическим редукционизмом», с «мозговой мифологией» Т. Мейнерта и К. Вернике, так и с «психологическим редукционизмом», с «вульгарным психологизаторством» последователей И. Гейнрота, и с «психоаналитическим редукционизмом», с «мифологией психоанализа» З. Фрейда и его учеников, на самом деле имеют гораздо более глубокие причины, чем у Э. Крепелина или у О. Блёйлера. Эти причины не в различиях взглядов К. Ясперса со сторонниками всех психиатрических школ на природу психических заболеваний и даже вообще не в психиатрии, а глубже – в различиях философски-эпистемологических подходов к изучению самой психиатрии.

К. Ясперс, как философ, первым понял – и понял совершенно правильно, – что поразивший современную ему психиатрию болезненный идеологический раскол и приведшая к этому расколу «болезнь необоснованного редукционизма» (у сторонников одной научной школы это был редукционизм нейробиологический, у сторонников двух других – редукционизм психологический или психоаналитический, но у всех трех школ он был в равной степени необоснован и ненаучен и одинаково вел к чрезмерному и грубому упрощению и в итоге к непониманию сложнейшей проблемы этиологии и патогенеза психических заболеваний) имеет свои идейно-философские корни в дуалистической философии Рене Декарта.

Именно Р. Декарт впервые ввел в философию и медицину свое знаменитое представление о жесткой дихотомии между «душой» или «умом» (res cogitans) и «телом» (res extensa), впоследствии названное в его честь «картезианской дихотомией». Как мы знаем из истории медицины, в свое время введенная Р. Декартом жесткая дихотомия сыграла очень положительную роль в развитии медицинской науки.

Именно жесткая картезианская дихотомия позволила соматической медицине освободиться от догматического влияния христианской религии, от мистического представления о соматических заболеваниях как о «наказании Божием за грехи» и приступить к изучению действительных, материальных причин соматических заболеваний – гораздо раньше, чем это стало возможным в психиатрии.

Однако К. Ясперс, признавая, как историк медицины, ту положительную роль, которую сыграла картезианская дуалистическая философия (и, в частности, картезианская дихотомия «души» и «тела») в становлении и научном развитии соматической медицины, обоснованно считал, что в XX веке настало, наконец, время преодолеть это искусственное, и на самом деле не обоснованное научно, разделение. Он считал, что настала пора создать новую, всеобъемлющую, «синтетическую» теорию природы, причин и механизмов развития психических заболеваний.

Таким образом, по мысли К. Ясперса, это должна быть теория, которая бы преодолевала картезианский искусственный дуализм души и тела, гармонично объединяла в себе «телесное», «душевное» и «духовное» начала, сочетала бы понимание и учет роли в этиологии и патогенезе психических заболеваний как биологических (как «внутримозговых», так и соматических, эндокринных, иммунных и др.), так и психологических, психодинамических и социальных факторов.

Сам К. Ясперс позднее писал: «На протяжении десятилетий работа над этой книгой оставалась одним из важнейших дел моей жизни» [Jaspers, 1977]. «Общую психопатологию» он видел именно как амбициозную попытку создания всеобъемлющей «синтетической» теории природы, этиологии и патогенеза психических заболеваний (или хотя бы приближения к ее созданию), как попытку преодоления картезианского дуализма в психиатрии, как попытку гармоничного соединения или синтеза в рамках единой теории биологических, психологических и частично даже психоаналитических подходов и объяснений (в той мере, в какой К. Ясперс готов был их принять, а принимал он эти объяснения выборочно – с одними соглашался как, вероятно, с близкими к истине и заслуживающими внимания, другие отвергал, как ненаучные и спекулятивные). Именно поэтому К. Ясперс часто называл свою теорию «синтетической». Он надеялся также, что его теория, будучи изначально «синтетической», идеологически и этиологически нейтральной, поможет современной ему психиатрии преодолеть болезненный идеологический раскол, примирить враждующие научные школы, дать им общую идейную платформу или, по крайней мере, общепринятую терминологию, общий язык.

В некотором смысле К. Ясперс видел «Общую психопатологию» и как обращение к идейным первоистокам медицины – к философии Сократа, Платона и Аристотеля и к медицине Гиппократа и Галена, постулировавшим в противоположность более позднему дуализму Р. Декарта неразрывное единство «души» и «тела», – но обращение на новом витке истории, с новым багажом знаний и на новой научной базе. Известное крылатое выражение древнеримского поэта Юния Ювенала «в здоровом теле – здоровый дух» отражает именно традиционный аристотелевский взгляд на единство души и тела.

Кроме того, при создании этого учебника К. Ясперс преследовал и еще две столь же амбициозные цели.