Ткань Ишанкара

Тайра испытывала двойственные чувства. С одной стороны, ей очень не хотелось хоть сколько-нибудь рисковать Ксандером, с другой стороны, разгадать замысел Сэла можно было, только приняв в нем участие. Тайру успокаивало то, что Ксандер, по словам Сэла, был незаурядным магом и в случае чего смог бы постоять за себя, но вот что было делать в этой заварушке ей? Оказаться на линии перекрестного огня было не самым лучшим решением. Без повода раскрывать то, что она маг, Сэл, поддерживая сэра ’т Хоофта, ей запретил. Он предположил, что при малейшей опасности Ксандер швырнет ее в портал, и она окажется вне опасной зоны: по крайней мере, это было самое логичное действие, которое предпринимали все маги относительно обычных людей, случайно оказавшихся посреди магических разборок. А если нет, спокойно сказал Сэл, то придется вспомнить, что способность выживать для некроманта решающая. Отчего-то Тайра была уверена, что сработает второй вариант.

Ксандер поправил рюкзак на плече и вошел в музей. Тайра увидела, как он насторожился и подобрался, как охотничья собака, почуявшая спрятанную в кустах дичь. Он не мог не ощутить сильную магию, присутствующую где-то тремя этажами выше. Тайре оставалось только следовать за ним, словно не замечая ничего особенного, но не замечать было невозможно. И она, и Ксандер делали вид, что ничего странного не происходит, но Тайре казалось, что Ксандер осознает, что это всего лишь попытка взаимного обмана.

– Оттмар Рихтер всю жизнь собирает древности, – рассказывал Ксандер, пока они поднимались по лестницам. – Начал лет в восемнадцать. Говорят, нашел какой-то очень древний артефакт, с которого и началось его богатство. Я бы хотел узнать, что это за вещь такая, но Рихтер ее никогда нигде не выставлял, даже не заявлял ни в одном каталоге. Так что это, выходит, вроде как легенда.

– А ты веришь легендам, как я посмотрю.

– Я безнадежный романтик, – усмехнулся Ксандер. – Я украшаю свой собственный мир. Если зацикливаться на деньгах и смерти, смысла в жизни ровным счетом никакого. Шлиман поверил легенде и нашел Трою, почему бы и мне не поверить? Ну не во все, конечно… Слишком много бездарных переработок и пересказов. Вот когда ты выучишься на лингвиста, будешь мне помогать искать сокровища. У меня с языками не особо хорошо.

– Ты и правда безнадежен, – Тайра покачала головой. – Когда я еще выучусь… К тому времени ты забудешь, что я есть.

Ксандер остановился и внимательно посмотрел на нее с высоты двух ступенек.

– Не думаю, – сказал он, и от его слов и взгляда Тайре стало немного не по себе.

Ксандер Дарнелл явно не был идиотом. Тайре даже на мгновение показалось, что он догадывается о том, что оказался здесь неслучайно.

– Рихтер с моим отцом никогда не ладили, – продолжил Ксандер. – У них были разные взгляды на то, какой смысл в коллекционировании. Если говорить честно, отец его просто терпеть не мог.

– А ты?

– А я не отец. Пока Рихтер не лезет в мои дела, я не лезу в его, а отцу одно его существование покоя не давало. Говорят, они не поделили Ирэн – это первая жена отца – но она сама никогда эти слухи не подтверждала.

– Она жива?

– Конечно, жива. Иногда приходит ко мне на работу поиграть на рояле, – Ксандер грустно усмехнулся. – Я с ней дружу, если можно так сказать о женщине, которую бросил мой отец, и от которой у меня два сводных брата.

– Я, честно сказать, удивлена, что ты с обеими отцовскими семьями дружишь, – призналась Тайра. – Если бы я узнала, что у моего отца есть семья и дети, не думаю, что смогла бы их принять.

– Я тоже сначала так думал, а потом понял, что есть вещи, которые не делятся. Любовь, например. Отец нас всех любил, а быть ни с кем долго не мог, вот и мучился этим всю жизнь. Мне иногда кажется, что я такой же: со всеми и ни с кем, поэтому и взял на себя обязанность держать семью вместе. Правда, пока не очень получается.

– Почему?

– Младший у меня уж больно противный, – улыбнулся Ксандер. – Никого признавать не хочет, кроме меня. Я-то с ним с самого его рождения вожусь.

– Почему ты? – удивилась Тайра. – А мама у него есть?

– Мама у него оперная певица. Большую часть года на гастролях, так что Дэвид искусство ненавидит так же, как и старших братьев, – Ксандер опять остановился и посмотрел на Тайру. – Но я думаю, что это все временное. Он просто еще маленький.

– Это ему еще не тринадцать, – заметила Тайра. – Ты еще с ним наплачешься, если он и правда такой вредный.

– На себя посмотри, – с усмешкой предложил Ксандер.

– Мне почти пятнадцать, – парировала она. – У меня критический возраст уже прошел.

– И почему в таких музеях не бывает лифтов? – возмутился Ксандер, когда они добрались до четвертого этажа. – Или бывают, но всегда не работают?