Тьма, – и больше ничего

Они вошли в гостиную. На стенах висели сентиментальные картинки – клоуны, большеглазые трогательные зверушки. На столах и полках громоздились многочисленные безделушки – стеклянные снежные шары, фарфоровые куколки, медвежата и даже керамический пряничный домик. Несмотря на то что Рамона Норвилл работала в библиотеке, книг не было видно. Перед телевизором стояло мягкое кресло с пуфом, рядом – приставной столик, на нем – пакет кукурузных хлопьев, большая бутылка диетической колы, пульт и телепрограмма. На телевизоре – фото в рамке: Рамона в обнимку с какой-то женщиной не то в парке развлечений, не то на ярмарке. Перед фотографией – сверкающая в свете люстры стеклянная конфетница.

– Как давно ты этим занимаешься?

– Не понимаю, о чем ты.

– Поставляешь жертв своему сыночку – насильнику и убийце.

Норвилл злобно зыркнула на Тесс, но промолчала. Кажется, ситуация зашла в тупик. Направляясь сюда, Тесс считала убийство Рамоны делом практически решенным и предполагала, что веревка, лежащая в левом кармане, вряд ли ей понадобится. Однако если Рамона не признает свою вину, непонятно, что делать дальше. Да, при появлении избитой, но живой Тесс по ее лицу все стало ясно, но этого недостаточно.

Не вполне достаточно.

– Когда это началось? Сколько ему было? Пятнадцать? Он сказал, что просто дурачился? Они всегда так говорят в свое оправдание.

– Не знаю, что ты имеешь в виду. Ты приехала ко мне в библиотеку, неплохо выступила – не блестяще и явно ради денег, зато заткнула дырку в расписании, – а теперь заявляешься ко мне домой с пистолетом и несешь всякую…

– Не юли, Рамона. Я видела его фотографию на сайте «Красного ястреба». Ту самую, с перстнем. Он изнасиловал меня и попытался убить. Едва не убил. Это ты отправила меня к нему.

На лице Рамоны отразилась отвратительная смесь ужаса, злобы и чувства вины.

– Врешь! Ни хрена ты не знаешь, тупая сучка! – Она шагнула вперед.

Тесс подняла револьвер.

– Не-а, даже не думай.

Норвилл остановилась, но Тесс понимала – это ненадолго. У Рамоны два выбора – либо бежать, либо драться. Бежать ей некуда. Значит, остается драка.

Члены семьи фон Трапп снова запели с экрана. Учитывая ситуацию, в которой Тесс оказалась – точнее, в которую она сама себя загнала, – их сладкозвучное блеяние действовало на нервы. По-прежнему держа Рамону на мушке, Тесс дотянулась до пульта, выключила звук и уже нагнулась, чтобы положить пульт на место, но вдруг застыла как вкопанная. На телевизоре стояло два предмета, но сначала ее внимание привлекла фотография Рамоны с подругой, а на конфетницу она едва взглянула.

Зато теперь Тесс увидела, что яркий блеск исходил вовсе не от стеклянных стенок. В конфетнице лежали серьги. Ее бриллиантовые серьги.

Норвилл схватила с полки керамический пряничный домик и швырнула. Бросок получился мощным. Тесс вовремя пригнулась; домик пролетел в дюйме от ее макушки, ударился о стену и разбился на куски. Она отступила, наткнулась на пуф и растянулась на полу.

Револьвер выпал. Обе бросились за ним. Рамона упала на колени и оттерла Тесс плечом, словно собиралась атаковать квотербека. Ей удалось схватить револьвер. Сунув руку во внутренний карман куртки, Тесс судорожно сжала рукоять кухонного ножа, умом понимая, что опоздала. Рамона слишком огромная… и материнский инстинкт в ней слишком силен. Да, именно так. Она годами выгораживала сына-извращенца и будет защищать его до последнего. Надо было пристрелить ее сразу, в коридоре.

Но я не могла, подумала Тесс. Даже в столь отчаянный момент правда принесла ей умиротворение. Она встала на колени, по-прежнему держа руку за пазухой, и взглянула на Рамону Норвилл.

– Пишешь ты хреново, и даже выступить как следует не можешь, – с улыбкой проговорила Рамона и продолжила гнусавой скороговоркой: – Разговариваешь шаблонами, совсем как персонажи из твоих дурацких книжек. Ты отлично для него подходила, тем более что ему уже был кто-то нужен… я знаю признаки. Да, это я отправила тебя по той дороге, и все прошло по плану. Я рада, что он тебя отымел. Не понимаю, на что ты рассчитывала, явившись сюда, но тебе досталось по заслугам.

Рамона нажала на спусковой крючок. Раздался сухой щелчок. После покупки револьвера Тесс ходила на курсы и хорошо усвоила главный урок – не вставлять патрон в первое гнездо. Защита от случайного выстрела.

На лице Рамоны Норвилл, уставившейся на револьвер, отразилось почти комическое удивление. В этот момент Тесс выхватила из внутреннего кармана кухонный нож, подалась вперед и вонзила его Рамоне в живот по самую рукоять.

Та издала безжизненное «О-о-о» – видимо, хотела крикнуть, но не получилось, – выронила револьвер и попятилась к стене, не сводя глаз с ножа. Неловкий взмах рукой – и статуэтки попадали с полки на пол. «О-о-о», – снова простонала Рамона. Халат на груди остался чистым, зато из-под подола на грубые ботинки упали первые капли крови. Она схватилась за ручку ножа, попыталась выдернуть его из живота и в третий раз издала этот жуткий звук.