Тьма и золото полуночи

Я поднимаю Экскалибур, показывая на купол прямо над нами.

– Два…

Я возношу мысленную молитву о благополучии моих любимых.

– Один…

И я через меч посылаю свой Иммрал в воздух и пробиваю огромные дыры в ткани Аннуна.

51

Сквозь брешь в Аннун льется свет, он растет, ширится, растекаясь по куполу Тинтагеля и вниз на мраморный пол. Замок уступает место кафедральному собору, и мы разом, как один, врываемся через брешь в Итхр. Я чувствую давление призраков на мой Иммрал, но я их останавливаю всей силой ума, удерживая в целости эфемерные тела. Мы появляемся на дневном свете Итхра, сотни призраков заполняют двор и улицу вокруг собора Святого Павла.

Я поворачиваю Лэм на запад, но остальные рассеиваются в разные стороны. Сестра Киерана движется на восток в поисках своих родных. Воспоминание об Амине ищет горы Уэльса. Некоторые летят к Шотландии, некоторые – через море – к Ирландии. Воображаемые друзья ищут среди взрослых тех, кто некогда играл с ними. Давно умершие домашние любимцы мчатся на поиск прежних хозяев. А умершие люди призрачно касаются лбами лбов тех, кто по-прежнему их помнит. Я ощущаю всех их, разлетевшихся по Итхру, это как паутина росистым утром, сверкающая воспоминаниями.

По другую сторону страны в Аннуне взрывается новая брешь, это цепная реакция от взрыва в Тинтагеле, созданная Рейчел, когда она связала с нашим порталом порталы всех сообществ. Рыцари Кайрис возникают в Кембридже Итхра, леди Каур мчится галопом по пустошам Корнуолла, и за ней – ее полк. Я чувствую всех, их энергия пульсирует во мне. По всей стране что-то вспыхивает в умах одурманенных людей, когда они видят призраки. Изумление и благоговение – это самые могущественные из эмоций. Единственные, которые способны бороться со страхом Мидраута. Когда мы скачем мимо, некоторые из людей кричат и убегают, но большинство пытаются коснуться нас.

Мы с Лэм возглавляем группу рыцарей и воспоминаний, спешащую к Вестминстеру, вдоль сверкающей Темзы, ведущей нас вдоль своих плавных изгибов. Впереди Большой Бен отбивает четыре удара. Время речи Мидраута и его расплаты.

Здание парламента – величественное ребристое здание, стоящее у реки, его многочисленные окна блестят на дневном солнце. Охрана по периметру шарахается от возглавляемой мной призрачной армии, пытается забаррикадировать двери, когда становится ясно, куда именно мы стремимся.

Но призракам нет дела до дверей.

Я поднимаю Лэм в воздух, и она, как газель, влетает в одно из окон и с дождем стекол приземляется внутри здания парламента. Мои друзья-рыцари приземляются рядом со мной. Самсон спрыгивает с лошади и кричит своей команде:

– Найдите Мидраута! Найдите его!

За ним следуют Неризан и Бандиле. Я не обращаю внимания на людей, что шарахаются от нас. Моя задача другая. Я гоню Лэм легким галопом по коридорам. Охранники внутри пытаются как-то сопротивляться, но куда им до нас с Олли! Балиус отталкивает одного в сторону, а Олли чакрамом вышибает оружие у других. Я сосредоточиваюсь на главной двери, бросаю свой Иммрал в замок. Он не желает мне повиноваться, хотя у меня в руках теперь Экскалибур.

А потом звучит некий голос. Он не исходит из каких-то громкоговорителей. Он ввинчивается в мою голову, тихий, но неотвратимый.

– Граждане мира, – вещает он, – пора объединить наши страны, наши континенты под единым знаменем. Более никаких войн, никаких территорий. Только один народ и один голос…

Я ощущаю силу за этими словами, но и более того: я ощущаю, что он делает с уже хрупкими стенами, разделяющими Аннун и Итхр. Еще одна брешь открывается позади меня, та, что вклинивается между мирами… Аннун, Итхр и серое пространство. Я чувствую, как появляются новые бреши и каждая втягивает инспайров, которых я использую для того, чтобы поддерживать себя и других призраков.

Но чем больше брешей, тем сильнее Иммрал, и когда я теперь приказываю всем дверям открыться, они повинуются. Засовы откатываются в сторону, замки щелкают, петли соскакивают с креплений. Олли распахивает двери. За нами идет целая толпа. Во главе наш отец и родители Рамеша и Сайчи. Они врываются внутрь, увлекая за собой охрану.

Среди этого хаоса мой отец вдруг останавливается и задыхается. К нему идет моя мать, она касается ладонями его лица. И это образ истинной любви.

– Ферн, мы его нашли! – кричит из одной двери Самсон.

Я соскакиваю со спины Лэм и бегу за ним, подзывая остальных. Мы мчимся по похожим на туннели коридорам, где картины и обои кривятся, когда рушится барьер между мирами. А за нами из серого промежуточного пространства слышится шипение слуа.

– Их слишком много, – говорит Олли.

Так и есть – так много, что нам и не сосчитать. Мидраут призвал сюда их всех: сотни искалеченных, сломленных рыцарей. Армия наших собственных друзей, направленная против нас.

– Идите дальше, мы их задержим! – кричит Найамх.