Тьма и золото полуночи

– Я уже помогла, – отвечает она, наконец-то поднимая голову, и ее улыбка слишком похожа на гримасу боли. – Я его посадила в неправильном месте.

У нее вырывается короткий смешок, тут же оборванный криком боли. Ее наказывают за то, что она заговорила вслух, за неподчинение.

– Спасибо, – говорит Самсон.

Я молча подаю Эллен руку. Она смотрит на нее с непонятным выражением, но наконец ее пальцы тянутся к моим, – как ребенок, ищущий утешения в родительских объятиях.

– Я могу тебе помочь? – спрашиваю я.

Она наконец впервые смотрит на меня по-настоящему.

– Уничтожь корень, – вот и все, что она произносит.

Самсон уводит меня из комнаты, из здания, и мы начинаем говорить лишь тогда, когда отходим на значительное расстояние.

– Что ж, таков наш план, Ферн. Мне нужно, чтобы ты постаралась это помнить, что бы они с тобой ни делали, хорошо?

Я не совсем понимаю, что вообще происходит, но доверяю Самсону, и наконец ко мне возвращается достаточно воспоминаний, чтобы я поняла: со мной что-то не так. Что-то делает меня не мной. Я уже знаю, боль – это знак того, что я с этим борюсь, чем бы оно ни было. И если я примирюсь с этой пыткой, то, возможно, найду путь к самой себе.

Когда Самсон заканчивает изложение своего замысла, я делаю нечто такое, отчего боль, гнездящаяся в моей голове, стремительно перетекает в плечи и спину. Я притягиваю его к себе и целую, прижимаясь к нему всем телом. Я права: боль становится почти невыносимой. Но в одно мгновение я становлюсь более собой, чем была весь день. Вот где мое место. Я вспоминаю все: Аннун, Итхр, Тинтагель, брешь и колючих змей, опутавших похищенных рыцарей, опутавших меня.

Я отпускаю Самсона и отступаю назад, и туман уже грозит снова затмить мои воспоминания и мою решительность. Самсон смотрит на меня голодным взглядом.

– Привет, любовь моя, – улыбается он. – Как хорошо наконец-то встретиться с тобой.

Я ухожу от него, напряженная и терзаемая болью, и направляюсь к своему дому.

– Увидимся вечером, милая! – кричит он мне вслед.

Я в ответ поднимаю руку. Если я скажу что-то, боль лишь сильнее разнесется по моему телу. Тем поцелуем я уже сказала ему то, что хотела сказать.

Дома Олли сидит на диване, глядя прямо перед собой на экран телевизора, он напряжен и рассеян при этом. Я ощущаю нечто неопределенное, посмотрев на него, но теперь уже начинаю понимать, что это неестественно.

– С нами что-то не так, – говорю я брату.

– Да, – отвечает он. – Я становлюсь лучше.

– О чем ты?

И тут раздается звонок у входной двери. Снаружи стоит Киеран, вид у него измученный.

– Олли дома? – спрашивает он.

– Э-э-э…

Мне кажется, что брату не хочется видеть Киерана. И хотя я знаю, что это неправильная мысль, пульсация в затылке велит мне не впускать Киерана. Однако я отступаю в сторону и даю ему войти. Иду за ним в гостиную, где он стоит уже рядом с Олли.

– Почему ты не отвечаешь на мои сообщения? – спрашивает Киеран моего брата.

Олли в ответ только пожимает плечами.

– Это твой способ порвать со мной? – говорит Киеран. – Боже, да ты просто трус, Олли! Ты уже несколько недель отдаляешься от меня, но разве ты не мог бы просто сказать? Пытаешься свалить все на меня? Ладно, поздравляю, ты своего добился. Все кончено.

Олли не смотрит на Киерана, даже не шевелится, и я ощущаю, как гнев и боль расходятся от Киерана волнами, ударяясь о неподвижное тело Олли, как вода о скалу. Киеран стоит на месте еще мгновение, ожидая хоть какой-то реакции, но когда этого не случается, он нервно отступает назад и проскакивает мимо меня.

– Погоди… – говорю я ему в спину.

Он останавливается у двери.

– Что-то не так с вами обоими, – качает головой Киеран, и мне кажется, что он имеет в виду не то, что происходит в последний день или вроде того. – Побереги себя, Ферн. И позаботься о нем.

С этим он уходит, и дверь закрывается за ним далеко не тихо.

– Уж очень громко, – невыразительно произносит с дивана Олли.

Киеран прав. С нами что-то не так, и этой ночью я попытаюсь во всем разобраться.

22

Днем Самсон объяснил мне смысл зеркала, но я все равно потрясена, когда из него льется свет, стоит мне его открыть. Значит, вот почему я держала его в руке, когда проснулась. Я пытаюсь объяснить Олли, что у него тоже есть нечто в этом роде, но его это не интересует. Я надеюсь, что это не помешает плану Самсона.