Тьма и золото полуночи

Рыцари направляют оружие на других мутантов, и Эллен движется к нам, медленно, потому что змеи прилагают все усилия, чтобы ее остановить. Но она полна решимости умереть. Сначала одна рука, потом другая протягиваются сквозь брешь в Аннун. Серая кожа, усыпанная маленькими змейками, сохнет и осыпается прямо у нас на глазах. Но тут же снова розовеет и возобновляется. И на короткое мгновение Эллен снова становится человеком.

По мере того как шелушится ее кожа, змеи падают с нее на мрамор Тинтагеля. Это ее последний дар нам.

Аптекари собирают змей в банки, пока Эллен старается протолкнуть через брешь остальное тело. Она словно смотрит на меня, пусть даже у нее уже нет глаз, и я понимаю.

– Помогите ей! – кричу я.

Множество рук тянутся к Эллен, чтобы втащить ее к нам, но потом звучит громкий голос:

– Я сделаю это, старая подруга.

Лорд Элленби отталкивает меня, подхватывает тело Эллен с огромной нежностью и осторожностью и переносит в свет Аннуна. Вся ее плоть рассыпается, змеи освобождаются, а Эллен вздыхает в последний раз – и уходит.

23

– Он ведь не может отпустить ее просто так… – тихо произносит лорд Элленби. – Ему придется найти другого на замену.

Пока рееви и рыцари остаются у краев сужающейся бреши, я падаю в объятия Самсона. У меня совсем не осталось энергии – старание выжить в сером пространстве истощило меня.

Найамх и Наташа подходят, чтобы проверить, как я.

– Амина? – спрашивает Найамх.

Я качаю головой. Наташа отворачивается.

– Сначала в госпитальное крыло, все объяснения – потом, – говорит Самсон, и на этот раз я не спорю.

Он задергивает занавеску у первой же свободной койки и помогает мне снять с ноющего тела тунику и мягкие кожаные легинсы. Моя кожа под одеждой – сплошные синяки и порезы.

– Ох, детка, что они с тобой сделали? – вздыхает Самсон.

Джин заглядывает за занавеску:

– Я должна осмотреть пациентку.

Она втирает прохладную мазь в синяки, потом с великой осторожностью исследует порезы.

– Они глубокие, – замечает она, посветив фонариком. – Но чистые.

– Как Олли? – спрашиваю я, морщась, когда Джин смазывает раны смесью золотарника и тысячелистника.

– Почти так же, как ты. – Она хмурится.

– Но?..

– У него порезы в самых разных местах, и они даже глубже, чем твои.

Я складываю два и два.

– Это была Эллен, – говорю я Джин и Самсону. – Она мне сказала, что внедрила змей в неправильное место. Думаю, это дало мне больше времени. А они, должно быть, в случае с Олли и Аминой посадили змей в правильные места.

– Ну, думаю, ты прекрасно справишься, – резко произносит Джин. Она позволяет мне встать с койки под присмотром Самсона.

– Ты, вообще-то, могла бы мне позволить отнести тебя в рыцарский зал, – говорит Самсон. – Никто не подумает о тебе плохо, а я буду выглядеть чем-то вроде романтического героя.

Но после всего я просто не могу встретиться с рыцарями в их зале и слышать вопросы и плач друзей Амины. К тому же я должна кое-кого навестить. Я заглядываю за занавеску, что скрывает Олли от любопытных глаз танов. Рядом с ним сидит Иаза, он сжимает в ладонях руку моего брата, склонив к ней голову.

– С ним все будет хорошо. Ему просто нужно отдохнуть, – говорит Иаза, когда я вхожу.

Лицо Олли сплошь в синяках и порезах. Уши выглядят так, словно их пропустили сквозь кофемолку. Но дыхание у него ровное.

Мы какое-то время просто сидим рядом с Олли, но потом Самсон наклоняется ко мне и шепчет, что лорд Элленби хочет поговорить со мной.

– Увидимся, когда проснемся, – говорю я Олли, сжимая его руку и плечо Иазы.

Когда мы добираемся до кабинета лорда Элленби, Самсон настаивает на том, чтобы на мое кресло положили подушки, иначе пострадают самые худшие из порезов. Потом я рассказываю лорду Элленби, Майси и Самсону обо всем, что произошло после того, как я этой ночью прошла сквозь зеркало, до того момента, когда они создали брешь. Потом наступает их очередь рассказывать мне о своих действиях.

– Это была идея Чарли, – начинает лорд Элленби, и я вдруг вспоминаю ее разговор со мной, в день накануне миссии. – Она подумала, что мы можем использовать силу Круглого стола и портала Тинтагеля, чтобы усилить Иммрал Олли и создать брешь в нужном нам месте. К счастью, за Олли и Аминой продолжали следить трекеры, так что мы смогли принять их сигналы, чтобы этим руководствоваться.

– Кстати, у тех тварей теперь есть имя, – говорит мне Самсон. – Мы их называем слуа.

Он делит слово на два слога, первый – долгое «слуу», второй – короткое «а». Я вспоминаю, что читала что-то об этих тварях в архивах. Предполагалось, что они нечто вроде кошмаров-вампиров, хотя в Итхре их считают смертоносными призраками непрощенных душ. Я думаю об Эллен и содрогаюсь.

– Бедная Амина, – вздыхает лорд Элленби. – Но она хотя бы не умерла как одна из них. Я хочу понять, что было в ней и в тебе, что не ладило со слуа. Если мы это выясним, это поможет нам победить их в следующий раз. Потому что, поверьте мне, будет и следующий раз.