Тьма и золото полуночи

Я оказываюсь в темной воде, охватывающей меня, как в утробе. Не нахожу сил плыть вверх, а потому позволяю себе упасть вниз. Постепенно я достигаю дна бассейна и погружаюсь в нечто похожее на свет. Все вокруг серое. Я внутри тела, оно и мое, и не мое. Тело привязано к поверхности, которую я не вижу. Смотрю в одну сторону, в другую, и оказывается, что я лишь одна из целого ряда людей. Некоторых я узнаю – это мой брат и девушка с косами. Мы все в одинаковой одежде – в голубых туниках. Вокруг нас движется множество каких-то существ, наполовину людей, наполовину змей. Они хлопочут вокруг наших тел, вставляя нам в головы колючие веревки и потом закрепляя их в наших спинах. Их можно было бы принять за роботов, если бы не змеи, торчащие из них, – они извиваются и колышутся, и каждое внезапное движение сопровождается чем-то вроде медленного раската грома.

Существо, что занимается мной, мне знакомо. Я сегодня встречалась с другой его версией: Эллен Кассел. Но она сейчас скорее змея, чем человек. Змеи управляют ее руками и ногами, толкая их туда и сюда, заставляя тело двигаться.

Очень трудно помнить план, но я держусь за полное надежд выражение лица Самсона, за ту страсть, с какой он говорил со мной, за то, как он умолял меня помнить. Это мой якорь. Это, и еще что-то в глубине меня – оно сворачивается вокруг веревок, уже пробирающихся в мое тело. Это восстает против них, создавая внутри меня бурю. Иногда боль может быть полезной, точно так же, как страх и гнев, если ты знаешь, куда их направить.

Я стараюсь дотянуться до Олли, но он слишком далеко. Я не могу сделать это незаметно. Смотрю на Эллен. Сегодняшняя встреча с ней сказала мне, что в Эллен остается еще некая часть, восстающая против змей. Но могу ли я обратиться к этой части сейчас, в этом месте?

– Помоги мне, – шепчу я.

Я не могу посмотреть ей в глаза, потому что глаз у нее нет. Хватаю ее руку, не обращая внимания на уколы змей, которые тут же ударяют меня по запястью и пальцам, стараясь оттолкнуть.

– Я дочь Уны, – напоминаю я.

По коже Эллен проскакивают фиолетовые искры. Низкий стон, вырвавшийся из глубины ее горла, дает мне понять, что ей больно. Но как это ни ужасно, боль также означает, что надежда есть. Эллен наказывают за некую эмоцию. Я крепче сжимаю ее руку.

– Мне нужно добраться до Олли, – говорю я, но не знаю, действительно ли она меня слышит, когда все эти штуки обвиваются вокруг ее изуродованных ушей.

Я направляю ее руку в сторону брата, надеясь, что Эллен поймет. Она медленно поворачивается в сторону Олли. Змеи-веревки тянутся к моему брату, впиваются в его тело маленькими острыми колючками, словно издеваются надо мной и тем, что еще осталось от Эллен. Рука Эллен дергается. Веревки нападают на моего брата с нарастающей яростью, но они, похоже, не замечают, что рука Эллен придвигается ко мне, ближе и ближе, пока наконец не добирается до невидимых веревок, что прижимают меня к плоскости. Давление на мою грудь и ноги исчезает.

Медленно, стараясь, чтобы змеи не насторожились, я дюйм за дюймом придвигаюсь к Олли, ничком лежащему на столе. У него из спины уже торчат змеи, а я вдруг осознаю, что я единственная из всех вокруг оказалась не привязанной. Сделала ли это Эллен? Она говорила, что посадила что-то в неправильное место, но сейчас на мне нет ничего, никаких змей.

По другую сторону этого пространства женщина, которую, как я помню, зовут Амина, внезапно громко вскрикивает. Это похоже на последний выдох. Ее сплошь покрывают колючие змеи. Они лезут повсюду из ее тела, но, когда она кричит, по ее телу пробегает рябь голубого света. И змеи, как одна, выпадают из отверстий в ее коже и извиваются на полу, прежде чем их собирает другой рыцарь-змея. Амина открывает глаза, налитые кровью, но целые, и затуманенным взглядом смотрит вокруг. И замечает меня.

– Ферн? – бормочет она.

Но змеи-рыцари уже заметили ее. Они понимают, что она не слишком хороший хозяин для них, и бросаются к ней, шипя и осыпая ее уколами. Амина снова кричит. Я тянусь к ней, но кто-то меня останавливает. Это Эллен. Она издает горлом тот же звук, и я почти не слышу ее сквозь крики Амины, но звук словно передается через ее руку в мою. Я понимаю, что она говорит: Ты не можешь ей помочь.

Одна змея замечает, что она делает. И тут же бросается ко мне. Я застываю, когда она нависает надо мной, надеясь, что она не заметит, как далеко я продвинулась. Потом змея сдвигается и переворачивает меня на бок. Я чувствую сильный толчок в спину, как будто ко мне что-то прикрепляют. Голова как орех в щипцах. Она сжимается от боли. Внутри все переворачивается. Что-то погружается в меня – такое же чувство я испытала три года назад, узнав о предательстве Олли. Я понимаю, что это значит. Змеи снова закрепились внутри меня. Может, у меня еще есть время добраться до Олли до того, как проявится их действие…