То ли ангел, то ли бес

После чего он ее зарубил, потому что старуха не раскрыла тайну огнива? А в «счастливом» конце сказки три собачки побросали в воздух судей и короля, и они намертво разбились. Эту сказку Андрюша любил. А Ксюша нет. Ей было жаль всех, но особенно ведьму. Что она плохого солдатику сделала? Секрет не рассказала? Но он же золотом и карманы, и сапоги набил. Разве мало ему?

Но сейчас Ксюша готова была слушать эту кровавую историю из-за брата. Он стоял в прихожей и подглядывал за ними. Валя мешкала. Ее сын чуть не выколол глаз соседскому ребенку. Может, не стоит читать при нем сказки об убийствах? А потом она подумала, что почти во всех сказках кого-то да лишают жизни. В тех же русских народных постоянно кто-то гибнет. А бедняге Змею Горынычу головы рубят и рубят. Да, вырастают новые, но ему же всякий раз больно!

И она начала читать «Огниво». Но с самого начала.

Ксюша уснула на середине. Солдатик и ведьму зарубить успел, и деньги все прогулять. Валя перенесла ее в кровать, укрыла одеялом. Ее ангелок теперь проспит до утра.

— Так и будешь тут стоять? — спросила она у сына, закрыв дверь в детскую.

— Хотю пи-пи.

Андрюша все это время терпел! Другой бы напрудил в штаны, а этот себе такого не позволял. Обмоченные штаны его унижали. Как и памперсы. Он начал сдирать их в полтора года. А с двух сам ходил на горшок. Даже ночью. Тощий, длинный, гибкий, он либо между прутьев кроватки пролезал, либо перемахивал через бортик.

…И если было за что Андрея хвалить, то только за это!

Валя отвела его в туалет. Потом в ванную. Переодела. Спросила:

— Есть будешь?

Он кивнул.

Она налила молока, насыпала в него хлопьев. Андрей начал уплетать их еще не размокшими. Проголодался, бедняжка. Валя погладила бы его по голове, но как, если еще несколько часов назад он чуть намеренно не покалечил человека?

— Ты наказан, и я отбираю у тебя все игрушки, — сказала она.

— Се? — переспросил он.

Имелась у сына одна любимая. Он ее на улице нашел. Назвал Бу. Кем был тот монстр, Валя не имела понятия. Нечто пучеглазое, ушастое, на длинных ногах, одна из которых не имела ступни. Наверное, ее оторвал бывший владелец, после чего монстра выкинули. А Андрей подобрал. Валя думала, отправит его на передовую в качестве пушечного мяса, а потом захоронит, но нет. Сделал генералом. И постоянно что-то обсуждал с ним на своем тарабарском языке. Многих слов даже Валя не понимала. Ей иногда казалось, что сын специально их коверкает. Зачем? Может, это для него еще один способ поиздеваться над окружающими?

— Се? — еще раз задал вопрос Андрюша.

— Да. Бу тоже.

Сын склонился над тарелкой, чуть ли не лицо в молоко опустил. Это было почти то же, что уткнуться в стену. Валя оставила его и отправилась в комнату. Там лежала ее скрипка. Ее лучшая подружка. Светка. Это имя как-то само пришло. Она все свои инструменты называла, и только по-женски. Взяв Светку, Валя начала играть. Тихо, чтобы не разбудить Ксюшу. Ее дети привыкли к тому, что мама пиликает. Им нравилась музыка. Андрюше в том числе. Она не пела им колыбельных, она им играла. Но ей приходилось выбирать репертуар. Однако не всегда хотелось исполнять что-то нежное, лиричное. Сейчас, например, у Валентины возникло желание «запилить» Баха. Со страстью, громко… Она не выплакалась! Глазами рыдать одно, душой, через музыку, другое…

Валя поиграла совсем немного, когда почувствовала, что за ней наблюдают. Обернулась. Сын стоял в дверях. В одной руке он держал своего Бу, в другой нож. Кухонные Валя всегда убирала со стола и запирала в ящик. У Андрея был другой. Перочинный, маленький. Наверное, нашел где-то на улице.

Валентина еле сдержала вскрик. Андрей уже тыкал в себя ножом. После этого она стала запирать колющую кухонную утварь, а тарелки заменила на пластмассовые, потому что стеклянные он бил и опять же ранил себя. Сейчас Андрюша стоял с ножичком в руке. Дождавшись, когда мать обратит на него внимание, он с размаху воткнул его в глаз! Слава богу не себе, а Бу. Но облегчение Валя испытала только в первый миг. Плюшевый монстр был любимой игрушкой сына. И он изуродовал ее. Без всякого сожаления, на глазах у матери. Что дальше? Осколок бутылки в горле сестры?

Валя бросилась к Андрею, отобрала нож. Потом натянула на него куртку, обула. Сама тоже оделась. Схватив скрипку и Андрея за капюшон, выбежала из квартиры.

Ей нужно хотя бы поиграть. Запилить Баха! Но не оставлять же Андрея с сестрой наедине.

Оказавшись на улице, Валя удивилась тому, что идет дождь. Она не видела капель и не слышала, как они барабанят по подоконнику. Не до этих мелочей ей было! Что ей до безобидных осадков, когда в душе бушует торнадо, а нервы закручиваются, точно смерчи? Судя по большим лужам, дождь шел уже давно.